Ганзалеон 800 лет назад. Предисловие

Брачный танец, служащий прелюдией, дарящий первые касания, перерастающий в страсть. Именно страсть оживляет камни, питает энергией, разжигает огонь. Здесь и сейчас мы дарим себя без остатка, получая вечную жизнь.

Гунтар обнял меня за талию, приподнял и закружил, прогибая и оставляя жгучие поцелуи на шеи. Я обхватила его ногами, шевельнула бёдрами, скользнув по твёрдому от желания члену. Мужчины избавились от набедренных повязок, представ передо мной во всей красе. Мышцы на ягодицах переливались от каждого движения в свете луны, а большие стволы покачивались в полной готовности замкнуть круг.

Они передавали меня друг другу, кружа, жадно лаская руками. Наши тела сплетались в танце страсти, шумное дыхание разрывало природную трель, а воздух искрился, накаляя чёрные камни. Развязанный поясок больше не держал платье, и я первый раз стояла перед мужчинами обнажённой. Поначалу смутилась, но пожирающие взгляды, потемневшие от голода глаза, стёрли стыд и неудобство, сделали смелее.

Я ждала этой ночи и одновременно боялась. Полный круг, будучи девственницей, очень пугал. Как я перенесу боль? Как я выдержу троих мужчин?

– Луна поможет. Просто расслабься и доверься своим мужьям, – успокаивала мама, загадочно улыбаясь.

Возбуждение расслабляло, затуманивало мозг, отгоняло девичьи страхи. Низ живота сладко ныл от каждого нового касания. Ласки стали смелее и жарче. Чьи-то пальцы, растягивающие, гладящие изнутри, губы, целующие сокровенные места, языки, увлажняющие нетронутые дырочки. Мужья делали всё, чтобы я плавилась, стонала и желала их больше всего в жизни. Меня окатывало волнами удовольствия, подводя к самому пику наслаждения. Низ живота скручивало в предвкушении волшебства, кончики пальцев кололо от перетекаемой энергии, застывшей в ожидании полёта в облака.

Гунтар лёг на плиту и потянул меня на себя, усаживая на пульсирующий член. Возбуждение стало пропадать, заменяясь страхом, заставляя напрячься, окуная в дрожь.

– Расслабься, любимая. Позволь сделать тебе хорошо, – прошептал Гунтар, обрушивая страстный поцелуй на губы.

Я позволила, расслабилась, отдалась в руки мужьям. Гунтар приподнял за бёдра и медленно вошёл, наполняя. Кусающий поцелуй и резкий рывок, доставляющий несильную боль. Он замер, давая свыкнуться с размером. Боль ушла, сменившись томлением и потребностью почувствовать движение внутри. Приподнялась и со стоном опустилась, растворяясь в неизведанных ощущениях. Гунтар несколько раз поддал бёдрами и снова замер, наклоняя и припечатывая меня в грудь. Рахт пристроился сзади, смочил тугое колечко слюной и начал осторожно продвигаться. Я дышала через раз, боясь пошевельнуться. Состояние чрезмерной наполненности, лёгкой боли, потемнение в глазах. Слишком большие, слишком много, слишком всего.

– Давай, малыш, впусти меня, – рычал, толкаясь и растягивая сильнее. – Мы должны это сделать.

Рахт вошёл, приподнял с груди брата, и стал вылизывать и покусывать шею. Его трясло от напряжения и желания получить разрядку. Трясло всех. Всем хотелось наконец это сделать. Минтар подошёл, погладил по щеке, поцеловал, и требовательно ткнулся головкой в губы. Приоткрыла рот, впустив его в себя. Креско царапнуло по нёбу и продвинулось глубже, вызывая рвотный рефлекс. Он погладил шею, расслабляя горло, и ткнулся ещё.

Дальше я потерялась, провалилась, отпустила себя. Нескончаемые толчки со всех сторон, головокружение, стоны, рык. Поднимающаяся волна, скручивающаяся спираль, онемение ног и сокрушительный взрыв. На краю уплывающего сознания наблюдала, как вспыхивают камни сакилат, прорезая неоновыми лучами клубящийся туман, и соединяясь в центре, накаляя церемониальную плиту. Кристалл окатил теплом, впитывая энергетические лучи. Обожравшаяся страстью луна, удовлетворённо улыбалась, перекатывая сливочными боками.

– Сакиа родилась, – шелестел ветер, погружая меня в сон.

Глава 2

Дом, в который привезли меня супруги, встретил горной прохладой, пробирающей до костей. Серый камень, отполированный до блеска, тёмное дерево с резкими, угловатыми узорами. Всё слишком разнилось с обстановкой, к которой привыкла я. В жилищах лесного клана было много светлого дерева, излучающего уют и тепло.

– Тебе не нравится здесь? – Гунтар, как никто, чувствовал моё настроение.

– Непривычно, мрачно, холодно, – не стала врать супругу и сваливать на усталость.

– Мы сделаем всё, как нравиться тебе, – он обнял меня, притянул к своей груди и чмокнул в макушку, делясь родным теплом.

С сакилата мы вернулись одним целым. Общее дыхание, общее сердце, общая душа. Нам не нужно было врать друг другу, что-то скрывать, о чём-то умалчивать. Они жили ради меня, я жила ради них. Любой мой каприз исполнялся на стадии мысли, и каждое моё желание являлось неоспоримым преимуществом.