Ганзейский союз. Торговая империя Средневековья от Лондона и Брюгге до Пскова и Новгорода

Самым поразительным во всем происходящем можно считать умеренность, выказанную обеими сторонами в долгом конфликте. За те восемь лет, что новый совет управлял городом, он не призывал к насилию по отношению к своим врагам. И после реставрации власти патриции казнили всего двух или трех человек. Вот хороший пример «ганзейской мудрости», которая избегала эксцессов и была основана на глубинной солидарности, преодолевавшей любой антагонизм. Печальным контрастом событиям в Любеке стала резня, устроенная в тот же период во фламандских городах.

Кризис продемонстрировал силу патрицианской системы правления на севере Германии, которая заручилась поддержкой почти всех городов, а также местных правителей. Невозможно было представить, чтобы Ганза опиралась на гильдии и мелких купцов и была враждебно настроена по отношению к «лучшим семьям». Однако произошедшие события выявили также непостоянство и продажность императора. Ему предложили прекрасную возможность стать главой и защитником Ганзы. Более того, и города, и контора в Брюгге умоляли его так поступить уже после кризиса. Но Сигизмунд, запутавшись в паутине противоборствующих интересов и разочарованный тем, что Ганза не стала для него источником дохода, практически ничего не сделал для восстановления ее престижа за границей. Его отношения с Любеком оставались напряженными. Вскоре главы Ганзы осознали, что Священная Римская империя не окажет им ту поддержку, в которой они нуждались.

Кроме того, кризис испытал силу Ганзы. Как только он закончился, города, по общему согласию, еще больше сблизились. В 1417 г. Любек заключил союз с другими вендскими городами. Вне союза остался лишь Гамбург, который не вступал туда пять лет. Ганзейские соборы, которые проходили в Любеке в 1417 и 1418 гг., считаются одними из самых важных в истории союза. Особенно представительным стал второй из них. На нем присутствовали делегации из 35 городов, из всех трех третей, а также посланники императора, Тевтонского ордена и архиепископа Бременского. Герцоги Шлезвига и Мекленбурга прибыли лично.

По наущению председательствовавшего на соборе Йордана Плескова собор под именем «устава» выпустил нечто вроде ганзейской хартии в 32 статьях. Ничего особенно нового не предлагалось, но хартия подтвердила прежние указы касательно торговых, морских, правовых и денежных вопросов. Самыми важными оказались первые четыре статьи. Для предотвращения в будущем попыток мятежа всех агитаторов в любом ганзейском городе надлежало арестовать, содержать под стражей и казнить. Город, в котором существующий совет целиком или частично лишали полномочий, подвергался исключению из Ганзы, если не подчинится предписаниям представителей Ганзейского союза.

Было решено зачитывать хартию публично всех ганзейских городах. Данная мера вызвала резкую реакцию. На самом деле хартия стала попыткой ограничить автономию городов. Исключения единственного члена городского совета оказывалось достаточно для вмешательства других городов. В Штеттине из-за народного давления совет вынужден был отказаться от публичных чтений. В Штаде граждане настояли на пересмотре конституции. В Бремене толпа разорвала хартию и сожгла ее на рыночной площади. Ганза сурово расправилась с первыми двумя городами, постановив исключить их из союза. Такая мера вынудила мятежные города подчиниться, и им пришлось заплатить штрафы в размере 2 тысяч и 500 гульденов соответственно и публично зачитать хартию. Бремен Ганза наказала косвенно, но после тщетных попыток примирения в 1427 г. город исключили из Ганзы и вся торговля с ним была приостановлена. В результате там начались беспорядки: убили бургомистра и созвали народный совет. Лишь в 1433 г. Бремен вернул прежний совет, и его снова приняли в Ганзейский союз без уплаты штрафа. В остальных городах хартию приняли без серьезных волнений.

Ганзейский собор 1418 г. также торжественно подтвердил преимущество Любека внутри союза. На том основании, что соборы созывались редко – трудно было собрать делегатов вместе, – собор попросил Любек и его соседей, то есть вендские города, принять на себя политическое руководство Ганзой[52]. На самом деле Любек уже давно играл ту роль, которую ему предложили, но тем самым ему сделали большой комплимент, что помогло укрепить его авторитет, официально сделав главой Ганзы.