Гапландия

— Давик, не дуркуй, — Борис еще смеется, но уже по нисходящей. — Тупой стеб.

И то, во что отказываешься поверить. И Норма: «Ты что, заболел? Рыбка моя».

— Он шутит, мама, он прикалывается. Да, малыш?

А я вижу, глаза у Давы пустые. Невидящие. Тонкая ручка еле-еле в воздухе. Колпак дурацкий.

— Малыш, — Борька тормошит брата. — Малыш! — Смотрит на меня. — Это что это такое? Это как?

Я снимаю покрывало с тахты, чтоб завернуть ребенка.

Дава….

…слепые глаза ребенка. Запах валерьянки. Волос Нормы тонкой линией на полу. Борька страшно матерится. Успокоительная лужа на паркете, куда Норма билась головой. Белые халаты докторов. Отслоение сетчатки. Но это предварительно.

Не хочу рассказывать! Тяжело.

Когда мы с Нормой выводили ребенка вслед за врачами из скорой, на лестничной клетке наткнулись на двух патрульных, которые мне запретили покидать квартиру. Борис поехал с Давой вместо меня.

Остался один. Сел за стол. Праздник, мой праздник

Как в старой кинокомедии, с размаху рублюсь лицом в кремовый торт.

Умываться пошел нескоро. На душе монстры скребут.

Это вот сегодня…

Несколько часов назад, после разговора с вахмистром, я вернулся в кафе, выпил, залез в Интернет. Там разгонялась тема убийства Вжика. Десятки постов и роликов о невосполнимой утрате, десятки петиций и требований о наказании виновных. Раскрылось окно Овертона вопросом: бывшая жена была в сговоре с чедрами? Насильно ее привлекли шпионы к убийству? Да не, отвечают блогеры, зачем им супруга бывшая? Они и сами способны… О! Чедрские шпионы на многое способны!

Я выпил еще. И еще. Тут все началось, тут все и закончится.

Делаю видеовызов.

— Служба опеки, дежурный такой-то.

— Кругом враги, — говорю я. — Соедините меня со следователем Петерсом.

Мое изображение сначала переслали следаку, он узнал, включился.

— Слушаю.

— Я хочу к вам подъехать.

— Это невозможно, сожитель Шэлтер. Что вы хотели?

— Я бы хотел написать явку с повинной.

Петерс посмотрел в сторону, сделал кому-то знак выйти. Опять смотрит на меня.

— И в чем же? — спрашивает он.

— В убийстве профессора Павла Кольцова.

Петерс исчез с экрана, только край бумаги виден и голос:

— Неожиданно.

— Так я подъеду? Или здесь арестовывайте. Все и покажу. Я как раз в кафешке этой, «Вобла и Лось» которая.

Следователь вернулся в видео.

— М-м, нет. Сегодня реально никак. Завтра… жду вас завтра в десять тридцать.

— Понял. Буду.

— Э-э, господин Шэлтер!

— Да?

— Вы уверены?

— Уверен в том, что совершил или в том, что поутру сознаюсь?

— Вы пьяны.

— День рожденья у меня. В десять-тридцать, завтра, у дежурной части. Прикажите, чтоб пропустили.

— Я за вами конвой пришлю.

— Не стоит.

— Возвращайтесь домой и не покидайте квартиру.

— Есть, сэр!

— Если это розыгрыш, то приговор в четыре года за дискредитацию я вам гарантирую!

— Не розыгрыш. До встречи.

Такой финт ушами. Теперь мусора дежурят под дверью. А Давида увезли в больницу. Звоню Борису — не отвечает. Норма тоже. Подошел к двери, посмотрел камеру — стоят вертухаи дырявые!

На трубку аудиосообщение пришло, думал — мои, а там незнакомый номер. Не до тебя, кто бы ни был.

Что ж, буду прорываться. Если резко выскочить, они не смогут. Ага, возразил сам себе, а лифта сколько ждать? Тогда надо их…

Опять смотрю на площадку. Бдят. Один стоит, как шест проглотил, другой расхаживает. Если бы был шокер или газовый баллончик… Ну, допустим, говорит внутренний голос, а потом бежишь, как сорокалетний ишак в больничку, не догонят? А даже и добрался ты до клиники, как Даву там найдешь?

Сидеть не могу, бегаю полоумной трусцой по квартире. Только бы с Давой все было хорошо. Только бы с Давой все стало хорошо! Толь-ка-бы-зда-вай-фсе-бы-ло-ха-рашо…рашо… рашо-рашо…

Есть же порошок успокоительный. Принять, подумать. Тут позвонил Борис.

— Пап!

— Что с ним?!! Что с ним?!!

— Я сам ниче не понял. Приехали в первую клиническую, тут поохали, поахали, дело серьезно, но специалиста такого сегодня нет.

— Сам он что?

— Малыш? Ниче, крепится. Даже шутить пытается. Не в том суть. Сказали ждать до утра, когда этот глазник придет, и вдруг…

— Что?!! Не томи ты!

— Забегали, засуетились, Даву на каталку и увезли. Сказали, лучшие врачи займутся.

— Лучшие? Врачи?

— Я не понял. Ты там не психуй тоже особо. Мы с Нормой здесь останемся, потому что наших номеров не взяли, а сюда сообщат.

— Куда «сюда»?

— В первую клинику. Я ж говорил. Слушай, все! Будут новости — сообщу.

И опять ничего не понятно. И опять. И опять я, как блять или зять-рать-мать — срать…

На экране телефона вижу сообщение. Аудио. Машинально включил.