Гапур — тезка героя

Чтобы время шло быстрее, я стал рисовать. Это моя всегдашняя привычка. Только рисовал я сейчас не трактор и не самолеты — для таких рисунков нужны спокойные руки и спокойное сердце, — а человечков. Я загадал: как нарисую двадцать человечков — так и урок кончится.

Сегодня предпоследним уроком была география. Я нарисовал двадцать человечков, потом еще пять — тут-то и прозвенел звонок.

«Ура! — крикнул у меня кто-то внутри, и радостное эхо прокатилось по всему телу. — Ура! Еще один урок прошел!»

Гамид Баширович захлопнул журнал. Я было уже приготовился вскочить и дернуть за косичку Зару, которая сидит впереди меня. Но тут учитель остановил на мне свой взгляд и произнес:

— Гапур…

«Сними карту», — мысленно продолжил я за него и в ту же секунду пулей кинулся к доске. Раз — и я изо всех сил подпрыгнул. Два — и я сорвал металлическое колечко, обнимавшее гвоздик. Три — и я уже свертывал карту валиком…

— Подожди, Гапур, — неожиданно сказал Гамид Баширович. — Я позвал тебя не за этим…

Не за этим? А за чем же тогда? Я растерялся…

На переменах у нас шумно. И сейчас, едва прозвенел звонок, кто-то принялся открывать скрипучее окно, кто-то запел ингушскую песенку. Но достаточно было Гамиду Башировичу сказать свои слова, как все притихли. Или это мне только показалось? Не знаю, может быть. Во всяком случае, я заметил, как Зара повернулась в нашу сторону и с любопытством взглянула сначала на учителя, а потом на меня. И еще я обратил внимание на своего старинного врага — Исрапила. Только что он собирался выскочить в коридор. Теперь ему было не до этого. Стал у двери, вытянул шею, прислушивается к тому, что скажет мне Гамид Баширович.

Наверное, Гамид Баширович тоже заметил это. Продолжать разговор в классе он не хотел.

— Отнеси карту в учительскую, Гапур. Я сейчас приду…

Он сказал это обычным голосом.

Зара разочарованно отвернулась. Исрапил юркнул в дверь. Я кончил сворачивать карту и, не оглядываясь на Гамида Башировича, пошел в учительскую.

Вообще это дело дежурного — принести и отнести учебные пособия, вытереть доску и сбегать за мелом. Но на географии дежурный в счет не идет — каждый готов стать помощником у Гамида Башировича. И я — в первую очередь.

Мне всегда приятно сделать что-нибудь для него. Не думайте, подлизываться я не собирался! Я метеором несся в учительскую за картой, я вытирал классную доску с такой быстротой, словно у меня было не две руки, а десять, мне каждый раз удавалось выпросить у школьного завхоза несколько лишних кусочков мела — и все это потому, что я любил нашего учителя.

Его нельзя не любить.

Вот вы скажи́те: есть у вас знакомый, который может одной правой поднять две гири по два пуда? А Гамид Баширович может! Я сам это раз видел…

Или еще скажите: встречались вы с человеком, который был практикантом на немагнитном судне «Вега» и объехал на нем весь свет, даже Гавайские острова видел?

Ясно, не встречались! Потому что этот человек — Гамид Баширович!

Как же его не любить и не уважать?!

Я долго боролся с ребятами, чтобы вне очереди помогать Гамиду Башировичу. От дежурства на географии отказывались без охоты. Исрапил, например, уперся — чуть драки у нас не вышло. С Зарой я поладил, отдав ей шариковую авторучку. И все равно у меня ничего бы не получилось, если б Гамид Баширович сам не заметил, как ловко снимаю я карту, как быстро вытираю доску и сколько мела приношу из кладовки завхоза.

Он это заметил и как-то раз при всем классе похвалил меня. С тех пор ребята не спорили, когда я на уроках географии самовольно назначал себя дежурным…

«Что же случилось? — думал я, шагая в учительскую. — Почему Гамид Баширович отказывается от моей помощи?»

Честно говоря, за мной числились кое-какие грехи. Но все они не имели никакого отношения к школе.

Я нарочно шел медленно. Мне хотелось оттянуть разговор с Гамидом Башировичем. Я каждой по́рой своей чувствовал: говорить придется о чем-то неприятном. Но о чем?

Около учительской я остановился. И только взялся за ручку двери, как сзади послышался голос Гамида Башировича:

— Гапур, подожди!

— Сейчас, карту положу.

— Ничего, я сам положу. — И учитель взял у меня карту. — Ты знаешь, о чем я хотел поговорить с тобой?

— Нет.

— Ну-ка, подумай.

— Да я уже думал… Я ничего плохого не делал… Только хорошее…

Гамид Баширович с интересом взглянул на меня.

— Тогда расскажи мне, что хорошего ты сделал за последнее время…

— На уроки не опаздываю! — выпалил я.

— Так. А еще?

— С Исрапилом не дрался!

— Действительно, немало хорошего, — сказал Гамид Баширович. Но сказал он это таким голосом, будто мои успехи ровно ничего не значили. — Ах, Гапур, Гапур… — Учитель потрепал меня за плечо. — Если так дальше пойдет, ты начнешь ставить себе в заслугу, что ходишь на ногах, а не на руках, что ешь ложкой, а не пальцами, что носишь брюки и рубашку, а не шкуры…

Я не понял, что он хотел сказать, но на всякий случай сделал обиженное лицо и опустил голову.

— Тебе хочется побыстрее вырасти и стать настоящим мужчиной? — спросил вдруг Гамид Баширович.

— Хочется! — чистосердечно признался я.

— Так расти, становись! — твердо сказал учитель.