Гапур — тезка героя

— Трактористом? — Дядя пожевал губами. — Тут есть свои плюсы. — Он задумался. Голос его понизился. Казалось, он спорит сам с собой. — Натуроплата? Это хорошо… Премии за экономию горючего? Тоже неплохо… С другой стороны — есть серьезные минусы…

Видно, минусов было больше, потому что дядя вдруг решительно хлопнул ладонью по столу:

— Нет!

— Значит, нельзя мне стать трактористом? — спросил я.

— Если б тебя звали Ахме́т, или Джамалди́н, или даже Магоме́т, ты мог бы стать кем угодно, хоть пастухом. — Дядя поднял вверх большой палец и погрозил мне: — Но тебя зовут Гапур! И имя это ты получил в честь славного революционера, председателя ингушского ревкома Гапура Ахриева! Твой знаменитый тезка дружил с Серго Орджоникидзе и Сергеем Мироновичем Кировым! — Дядя многозначительно посмотрел на меня и вдруг осуждающе качнул головой. — А с кем хочет дружить мой племянник? С трактористом Хола́ком, который еле-еле выполняет норму?..

Слова дяди показались мне убедительными. Не думайте, я так быстро не собирался отказываться от намерения стать трактористом. Но сейчас, когда дядя Абу вспомнил о Гапуре Ахриеве, я вдруг почувствовал в себе гордость, которая звала меня к большим и славным делам. В конце концов, почему бы мне не стать летчиком?

Да, наверное, я поспешил с выбором. Нужно искать для себя профессию, достойную имени Гапура.

— По первому вопросу все ясно, — сказал дядя. — Дополнений нет?

— Нет.

— Тогда приступим к голосованию. Кто за то, чтобы подобрать моему племяннику Гапуру самую достойную профессию? — Дядя поднял руку и взглядом пригласил присоединиться к нему. — А ты?

Я тоже поднял руку.

— Принято единогласно, — улыбаясь от удовольствия, сказал дядя. — Теперь второй вопрос… Слушай меня внимательно, кянк! Твое будущее начинается сегодня. Значит, уже сейчас ты должен наметить план своих действий и оценивать каждый свой шаг с точки зрения практической…

Тут я вспомнил слова, сказанные мне Гамидом Башировичем: «Прощайся с детством, начинай спрашивать с себя за каждое словечко, за каждый поступок…» Кажется, так говорил учитель. Вот удивительно, дядя будто подслушал его!..

— Улавливаешь мою мысль? — спросил между тем дядя Абу.

— Не совсем, — с тоской в голосе сказал я.

— Сейчас я все тебе объясню, — заговорил он, волнуясь и забыв на этот раз крутануть рукой воображаемый арифмометр. — Дай мне клочок бумаги…

Я вырвал лист из альбома для рисования и подал дяде. Он пощупал бумагу и досадливо поцокал языком.

— Видишь, какой ты непрактичный! Мне нужен клочок бумаги, а ты вырываешь целый лист из альбома… Сколько стоит альбом?

— Не помню. Там сзади написано. Я сейчас погляжу…

— Не надо, — остановил меня дядя. — Я знаю: тридцать девять копеек в новом исчислении. А сколько листов в альбоме?

— Посчитать? — встрепенулся я.

— Не надо, — снова остановил меня дядя. — Там сорок листов. В среднем выходит: лист — копейка, или, в старом исчислении, — десять копеек! И что же получается?

— Плохо получается, — попробовал угадать я.

— Правильно! — Взгляд у дяди Абу смягчился. — Отрицательный баланс получается! Лишний расход! Улавливаешь мою мысль?

«А все-таки дядя Абу жадина», — подумал я и сказал:

— Улавливаю.

— Сейчас я исчеркаю этот лист, и его придется выбросить, — продолжал дядя. — Разве это практично? Не спеши делать выводы: дядя Абу никогда не был скупым! Ну-ка, скажи, кянк, кто привез вам новую черепицу? Кто помог купить корову? Кто достал для тебя в Грозном эту красивую школьную форму? — Дядя ткнул жестким пальцем меня в грудь, а потом ударил себя в грудь. — Я! Но пойми меня правильно, кянк, я не о копейке болею — аллах с ней, с этой копейкой! Мне хочется, чтобы ты с малолетства обрел практичность, стал расчетливым. А для этого нужна такая же выдержка и такая же дисциплинированность, какие были у твоего прославленного тезки Гапура Ахриева! — Дядя помедлил. — Мы знаем: социализм — это учет. Ты тоже должен заняться учетом.

— А что учитывать?

— Что? Скажи мне, что ты сегодня делал? — ответил дядя вопросом на вопрос.

— В школе был. Потом на Сунжу бегал вместе с Сулейманом. Потом…

— Подожди, подожди, — заговорил дядя. — Смотри на мой рисунок…

Он придвинул к себе альбомный лист, вытащил из внутреннего кармана авторучку и быстро нарисовал какую-то штуковину, похожую и на заборчик, и на письменный стол со многими тумбами.

Вот как это выглядело:

Потом дядя обозначил каждое отделение. И вот что получилось:

— Так, — сказал дядя, любуясь своим рисунком. — Теперь сделаем разноску… Вчера было двадцатое. Месяц пятый — май… Год — тысяча девятьсот шестьдесят шестой. С одной графой все… Номер по порядку — первый… Далее. Сначала ты был в школе? Хорошо. В графе «Операция» запишем: учеба. Что у нас в «Приходе»? — Дядя взглянул на меня, ожидая ответа.

— Ничего, — сказал я.

— Как это — ничего? — выпрямился дядя. — Знания!

— Ах, знания…

Наконец-то я уловил дядину мысль и тут же постарался показать ему это:

— Дядя Абу, в графе «Расход» надо записать сто восемьдесят минут, правильно?

— Совершенно верно! — воскликнул дядя. — Только это не все. Перемены у вас были? Их тоже надо считать!