Гарь

Тут он почувствовал толчок в спину. Он поскользнулся и чёрная вода озера поглотила его, как пасть огромного чудовища, вмиг накрыв с головой.

Он рванулся наверх и, к своему счастью, сумел вынырнуть, сделав вдох, судорожно хватая воздух ртом, но больше пошевелиться не мог: вода держала его, как зыбучие пески, и он лежал в ней, чувствуя, как холод пронизывает кожу. Дёрнулся раз, второй — бесполезно. Постарался покрутить головой — тоже бесполезно, он мог смотреть только вверх, на звёздное небо.

— Гран! Гран! — позвал он, чувствуя, как вместе с беспомощностью приходит страх.

А вокруг только тьма и холод.

— Гран! — ещё раз позвал он.

Чьи-то руки ласково обхватили его за шею, помогая дышать, затем над ним снова склонился король, весь бледный и испуганный.

Анжей понял. Всё понял в ту секунду и ему захотелось взвыть от отчаяния и боли, но всё же он продолжил бормотать, как безумец.

— Гран, я упал в озеро, не могу выбраться. Помоги, пожалуйста.

Глядя на печальное лицо друга, он совсем перестал ощущать себя взрослым. Его словно отбросило на декаду назад, он снова был маленьким мальчиком, беззащитным, с ножом в сердце.

Да, нож в сердце — ни один поэт не подобрал бы лучшей метафоры.

Гран молчал.

Анжей внезапно разозлился, что он так глупо вот тут лежит. Мог бы стоять или сидеть, красиво, но нет, он лежит в плену воды. Что может быть глупее, чем это?

Только взрослый наивный человек, попавшийся в ловушку.

Послышался плеск. Кое-как скосив глаза, Анжей увидел Крылатого, вошедшего в озеро. Он шёл к ним.

— Ну что же ты, что же ты медлишь, Баш-Гран, будущий король? Ты ведь взял нож?

Теперь на Анжеем было двое: Гран и Крылатый. А он лежал между ними, как поросёнок на пиру. Чёрная вода стекала по лбу. Она была чуть вязкой.

— Да, взял, — ответил Гран хрипло.

Нож в сердце, нож в сердце, как же так получилось?

Лучше бы Анжею перерезали горло на берегу, чем заставили испытывать эту боль. Отвратительную, как и само озеро.

Как и ситуация.

Как и все наивные надежды.

— Ну так не медли, ха-ха. Не медли, мой маленький дух, что же ты ждёшь? Рассвета? Но солнце взойдёт, а ты так и останешься один, последний дух на Калахуте, потому что стоял и сомневался, ха-ха. Ну чего же ты сомневаешься, ну чего же ты? Вырежи его Свет, и мы вернём тебе волшебство!

Гран достал из-за пояса кинжал. Аннин кинжал! Так вот зачем всё это было!

— Как давно ты это придумал, Гран? — спросил Анжей устало.

Ему просто хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось. Пытался заглянуть башу в глаза, но тот отвёл взгляд.

— Я не придумывал, так уже делали… когда-то. Когда в прошлы…

Крылатый захлопал крыльями по озеру, поднимая брызги воды.

— Режь! Режь! Режь! — потом пропел:

Спи мой мальчик,

Спи мой милый,

Жаль что ты уж мёртв,

Бескрылый.

— Подожди, да подожди ты! — прошипел Гран. — Тебе-то что, неужели так сложно подождать!?

— Больше ожидания — больше сомнений! Мы же видим.

— Ничего вы не видите! Ничего, — разозлился Гран.

— Тогда режь.

Анжей снова подал голос:

— Слушай, Гран, — серые глаза наконец-то глянули на него. — Послушай меня, пожалуйста. Если ты действительно, правда думаешь, что этот способ поможет тебе вернуть твой дом — не сомневайся. Ни секунды не сомневайся. Я тоже люблю остров Цветов и тоже хочу, чтоб он вернулся, и, если бы это зависело от меня — сделал бы всё. Но я хочу, чтобы ты знал… точно. Я готов умереть за твои цели, но мне было бы очень печально знать, что я исчезну, а ничего не получится.

Гран снова наклонился над ним совсем близко; светлые волосы упали на лоб Анжея, холодные губы коснулись его лба, а холодная сталь кинжала уперлась под рёбра.

— Не надо соглашаться на свою смерть самому. Я поглощу твой Свет.

— Что же, это должно было произойти ещё декаду назад, — улыбнулся Анжей. — Мы хорошо отсрочили неизбежное.

— Заткнись, Анжей! — прорычал баш, остраняясь. — Заткнись, просто заткнись! Ты не понимаешь…

— Нет, я как раз понимаю. Тебя это и злит.

И тут он сам разозлился.

— Тебя это пугает, да, Гран? Пугает, что ты ошибся, и ты останешься один, совершенно один, если это так. Мы — всё, что у тебя есть, хотя ты об этом и не просил. Я — единственный человек во всем Калахуте, который любит тебя достаточно сильно, чтобы даже такой идиот, как ты это почувствовал. А всё что ты можешь — просто бежать, закрываться от нас, прятаться и не думать, просто не думать. Ты вообще когда-нибудь думаешь, Гран? Хоть раз за свою жизнь ты думал, а не просто делал?! Так вот, советую тебе, наконец, этим заняться, просто подумать, что это может не сработать. Подумать, что не так уж оно тебе нужно. Подумать о своих друзьях, в конце концов! Потому что если ты этого не сделаешь — то остаешься один, а если ты готов к этому, к одиночеству, то давай, убивай уже, режь давай, как сказал Крылатый, но не заставляй меня объяснять тебе такие простые вещи в конце концов.

Гран, бледнее чем тополиный пух, смотрел на него с испугом: в первый раз Анжей видел на его лице столько страха и сомнений.

Баш молчал. Крылатый мотал головой туда-сюда, очевидно наблюдая за ними.