Гарь

Прищурив светлые глаза, баш внимательно оглядел птицу.

— Крыло сломано, — констатировал он. — Хочешь, чтобы я добил?

Анжей испуганно прижал птицу к груди.

— Нет! Ты что, нет, конечно! Я хочу её вылечить. Можно?

— А что ты у меня спрашиваешь? Ты же нашёл эту птицу, значит, теперь она твоя. Лечи, как хочешь.

Обрадованный мальчик побежал строить гнездо из лоскутков.

***

В одну крайне трагическую ночь рубашка полностью порвалась. Анжей с тоской оглядывал лопнувшие швы. Как же он вырос! И где теперь достать новую? Одежда Грана на него уже вряд ли налезет, разве что у людей…

Когда он вспоминал, что на острове помимо него есть ещё люди, ему всё время приходила одна и та же мысль: а они же тут на убой! И он, вообще-то, тоже! Баши просто ждут, пока Гран махнёт рукой и разрешит им съесть человеческий Свет!

Один раз он накрутил эту мысль настолько, что утром первым делом бросился к Грану:

— Скажи, а вам обязательно есть Свет людей?

— Ну, а тебе обязательно просто есть? — ответил вопросом на вопрос сонный король.

— Ну… да.

— Вот и нам да.

— Но люди же умирают…

— Звери и птицы тоже умирают, и ничего.

Анжей замер, обдумывая. С одной стороны Гран был прав, а с другой — ведь между ним, Анжеем, и какой-нибудь курицей в супе есть огромная пропасть!

— А меня ты тоже съешь? — испуганно прошептал он.

— Да! — прошипел баш. — Прямо здесь и сейчас, если не прекратишь приставать ко мне со своими глупыми вопросами!

— Прости-прости!.. Я больше не буду. Скажи, может, у тебя есть большая рубашка для меня? И штаны, мои совсем испортились.

— Посмотри в верхних комнатах, — махнул рукой Гран.

В “верхних” комнатах, тех самых, в которые никто никогда не заходил, оказался целый склад вещей. Смотреть на них было печально — эти вещи когда-то принадлежали людям, которые уже уничтожены, стёрты с лица земли и больше никогда не вернутся назад.

Эта мысль так расстроила Анжея, что он тихо заплакал, горюя обо всех людях, которых никогда не знал, и о несправедливости жизни.

Если бы он только мог найти способ насыщать башей Светом так, чтобы люди не умирали!.. Но он не мог, в нём не было ни сил, ни магии для этого.

Он взял подходящую одежду и долго-долго стирал её в море.

***

В сознании Анжея, когда он вспоминал про комнату с одеждой, мелькало что-то ещё, словно он упустил очень важную деталь. Он тщетно перебирал в памяти интерьер и, сдавшись, снова поднялся наверх, выше своего закутка, прямо по древесной спирали. Как и в тот раз, везде лежали горы рубашек, штанов и платьев, но не это привлекло внимание Анжея. Все стены были разрисованы углём.

Рисунки были не самыми лучшими: пропорции не соблюдены, перспектива с художником явно не дружила, а о цветах и говорить не стоило — чёрные полосы на сепии. Но всё же в них чувствовался единый стиль и живость, из-за чего хотелось разглядывать их снова и снова.

Корабли, дельфины, люди (или баши? так не поймёшь), деревья, цветы, дома, птицы, просто узоры — всё это покрывало комнату до самого потолка.

Проведя несколько часов за изучением картинок, Анжей спустился вниз.

— Гран, там наверху рисунки.

— Я знаю.

— Да, я понимаю. Ты их нарисовал?

— Ну да.

— Красивые.

Баш снова пожал плечами — это был универсальный ответ, когда не находилось слов.

— Тебе нравится рисовать? — спросил Анжей, присаживаясь на пол.

— Не знаю, нравится ли. Я просто делаю это, чтобы занять себя хоть чем-то.

— А мне нравится. Я часто рисовал дома, в основном всякие иллюстрации. А что рисуешь ты?

— Ты разве не видел?

— Видел, но это же должно иметь какой-то смысл.

— Нет, это просто то, что я помню.

Анжей задумчиво поскрёб переносицу. В нём начал разгораться уголёк вдохновения.

— Гран, Гран! Я так давно не рисовал…

— Ну иди и рисуй.

— Нет, я хочу с тобой! Пошли в верхние комнаты. Ты возьмёшь одну стену, я вторую.

Видя, что друг почти сдался, Анжей принялся настаивать — уж больно хотелось впечатлить короля своими способностями, да и самому выразить то, что накипело, через искусство.

— Пошли, ну пожалуйста, Гран! Это будет весело, обещаю, что будет весело, прямо очень!

— Ну, если обещаешь, то пошли, — баш спрыгнул на пол, и они отправились наверх.

***

Когда закат был алого цвета, Гран всегда играл на флейте. Он говорил, что солнце чувствует печаль, уходя за море, поэтому нужно радовать его музыкой.

Анжей сидел рядом, слушал, прикрыв глаза, смотрел, как красные волны отражают золотые блики и думал о том, как он счастлив.

****

Дождь на острове Цветов шёл редко, но проливался на землю сокрушительным ливнем. Он застал Анжея врасплох: слишком упорно юноша трудился в огороде, не замечая, как скапливаются тёмные облака и холодный ветер сгибает цветы.

Первые капли упали ему на затылок, а потом целый ушат воды обрушился сверху, промочив в момент до нитки. Анжей бросился в Древо-Дворец, поскальзываясь на бегу и вытирая капли с глаз. Влетел внутрь, дрожа от холода. С одежды стекали ручьи прямо на деревянный пол.

Он хотел подняться наверх — больше к Грану, чем к себе (он всегда хотел больше к Грану), но тут услышал оклик:

— Эй! Эй, рыжий!