Гарь (СИ)

Служанка удалилась, а Лина подошла к гардеробу, выбирая наряд для прогулки. Она разделяла опасения Ольхи: дальше поляны она никогда не гуляла, но желание сделать что-то наперекор обычному порядку перевесило осторожность. Тем более, небольшая прогулка развеяла бы её тоску.

Для прогулки выбрала штаны в обтяжку, которые надела под тяжелое шерстяное платье цвета сажи, накидку из волчьего меха, перчатки и шрем с просторным капюшоном. Пока одевалась, попросила у Веданы, покорно стоявшей у окна:

— Собери пока золу. И возьми ножи. Скажи ещё Никите, что мы уходим.

Девушка поклонилась:

— Конечно, моя княжна.

И ушла исполнять приказ.

Лина положила ладонь под рёбра туда, где пульсировал Свет. Чувствовала волнение, предвкушение чего-то нового и небольшую тревогу, глупую, нерациональную, но всё же. Одевшись, оглядела себя в зеркале. Жаль, Алех не видит — выглядит она прекрасно!

Внизу её уже поджидали подруги. Ольха укуталась с головой в белый шрем и сжимала в руках огромную корзину, а Ведана стояла налегке, даже капюшон на голову не накинула. Вытащила из-за пояса брюк три мешочка, два из которых отдала спутницам, и ножи.

— Я набрала золу. Сильно сомневаюсь, что пригодится, но всё же возьмите. Мы явно вернёмся до темноты, Ольха, не дрожи ты так.

— Мне холодно, — пробубнила служанка.

— Тогда давайте отправимся, — предложила Лина, — движение согревает.

Солнце бледным шаром пыталось пробиться сквозь облака, ветер наклонял верхушки деревьев, но почти не трогал землю. Девушки шли друг за другом по знакомой Лине тропинке прямо к лесу.

Оказавшись между деревьями, остановились на минуту. Лина думала над тем, чтобы показать подругам свою полянку, но отмела эту идею: ей было чрезвычайно важно иметь что-то своё, тайное, сокрытое.

— Ну, давайте тогда двинемся дальше, — предложила Ведана. — Что у самой кромки толкаться, найдём симпатичный луг, там пообедаем.

— Только далеко заходить не будем, — пискнула Ольха.

Лина поправила накидку на плечах:

— Перестань трусить. Конечно, не будем. Вон, терем виден сквозь деревья, чего бояться?

Ольха, конечно, бояться не перестала, но больше ничего не говорила, покорно следуя за своей княжной. Девушки лавировали между сосен, ступая на пьяную тропу, подгибались под еловыми лапами, перепрыгивали через ручеек. Кричала кукушка.

Минут пятнадцать они шли по лесу, разглядывая редкие сугробы. Вскоре им открылась небольшая полянка.

— Думаю, она отлично подойдёт для обеда! — обрадовалась Ведана. — Смотрите: вон поваленная сосна, на ней можно посидеть!

Так и поступили. Лина порядком подмёрзла, но виду не показывала, наблюдая, как служанка распаковывает корзину с обедом: кувшин медовухи, три бутерброда с мясом и вафли. Разложила всё это на алой скатерти. Медовуха почти остыла, но её крепость согревала.

— Вот тут лес красивый! — рассказывала Ведана. — Когда я у ведьмы училась, там лес был тоже красивый, конечно, но совсем другой — тёмный, мрачный, сырой даже в самый жаркий день. И комары… комаров жуть как много, хоть не ходи. Бабка тогда специальную мазь из полыни делала, чтобы их отпугнуть, только так и спасались, да ещё одеждой по горло: оставил лицо открытым и пошёл. Госпожа Михалина, а вы много лесов повидали?

Княжна запила бутерброд тёплой медовухой, посмотрела на капли, упавшие с ветки.

— Нет… мы с дядей много путешествовали, но в лесу скрывались мало. В основном просто проезжали его насквозь, а останавливались в деревнях.

— Ого… должно быть тяжело провести детство вот так в бегах?

— Для меня это было нормально. Я видела, что другие дети живут оседло, но всегда знала, что я от них отличаюсь.

На лице новоиспеченной подруги мелькнуло странное выражение, но тут же исчезло за дежурной весёлостью.

— Конечно! Давайте же выпьем, как вы смотрите на эту идею? Выпьем за нашу княжну и за её мечты о великом восстании!

Тост получился натянутым: серость зимнего леса не придавала вдохновения, но Ведана всё равно старалась из-за всех сил.

— А что вы планируете делать, как вернётесь в город Папоротников и Цапель?

— Я наведу там порядок. Мне много говорили о тех бесчинствах, что устроил там Баграт, и надо всё исправить. Всё, что он натворил.

— М. Это хорошо.

Лине очень хотелось добавить к этому что-то ещё, что-то, что поставило бы её в один ряд с красноречивым Алехом, но любые слова казались фальшивыми, какой-то мёртвой копиркой.

— Я замерзла, — пожаловалась Ольха, спасая положение.

— Тогда, может, пойдём домой?

— Нет! — воскликнула Ведана. — Ну что вы, солнце ещё высоко, а мы только пришли! Давайте согреемся по-другому! Я предлагаю игру.

— Мы уже играли сегодня.

— А почему надо прекращать? Княжна, давайте поиграем как в детстве! Это догонялки, простые догонялки, выпейте ещё медовухи и начнём.

Лина сомневалась в своём желании рассекать в неудобном платье по лесу, но сделала ещё глоток напитка, передав его Ольхе.

— Госпожа Михалина, скоро стемнеет, а нам уже идти… — запричитала она.

— Да ладно, что мы в тереме не видели! Насидимся там ещё, а тут вон — простор! Свобода, княжна, свобода! — кричала, кружась, Ведана.