Garaf

   ____________________________________________________________________________________________________________________

   1-2. Стихи барда Тэм Гринхилл.

  

   Ох - что тут было!!! Крики загремели отовсюду!

   - За алые клинки!

   - Дагор, Кардолан!

   - Отлично, оруженосец!

   - За нового барда!

   А Нарак сдёрнул со своего пальца и надвинул на палец Гарава тяжёлый золотой перстень-печатку в виде скалящейся драконьей головы с двумя рубинами-глазами (перстень болтался, туда можно было всунуть второй палец мальчишки):

   - За добрую песню об отважных мужах! Хоть пропей - твоё теперь!

   От немолчного шума и тут же протянувшихся со всех сторон бокалов Гарав даже ошалел. А вскоре добавил себе обалдения ещё вином (как не выпить хоть по глотку с каждым, кто хочет чокнуться с новым певцом)... и к окончанию бала был в несколько раздрызганном состоянии, хотя и искренне-весёлом. Нет, тут на самом деле было весело! Совсем не так чопорно, как на киношных балах, чего Гарав в душе опасался. В результате до постели Гарав добрался в отличном настроении, хотя и с кружащейся головой, а за окнами уже начинало светать и просыпался город. Эйнор где-то задержался, а Фередир ушёл к себе. С особой тщательностью сложив одежду, мальчишка выдохнул и упал на постель.

   Хорошо, мне тут нравится - подумал он и глухо, приятно выключился.

* * *

   Юные обитатели дружинного двора, с которыми Гарав свёл шапочное знакомство на балу, были в основном упрощёнными или усложнёнными вариантами Фередира - драчуны, любители женского пола, пересмешники, мастера попеть и попить. В общем-то это оказалось совсем неплохо - с ними было легко. А Гарав не был ни самым младшим, ни самым неловким, ни самым тихим - в общем, его приняли, как своего, почти сразу, после парочки состоявшихся-таки незлых проверок "на вшивость". Если хотелось одиночества - всегда можно было уйти в свою комнату. Можно было купаться в море - одному или толпой, как настроение. Можно - погулять по городу, даже просто без дела. Или - вот что не надоедало - ездить верхом, если не на охоту, то просто так. Если хотелось чего-нибудь нешумного - были среди оруженосцев и молодых рыцарей и такие, как Хеледир сын Гонда, любитель и, что главное и интересно, настоящий исследователь местных легенд и сказок - или Коль сын Дамбена, с которым можно было говорить о южных землях - о них он знал всё. Большинство людей тут были из северян или йотеод, многие - той же крови, что пригоряне, несколько чистокровных нуменорцев (кстати, один из них был белобрыс и невероятно этим гордился - в чём там дело, Гарав разбираться не стал (1.)). А харадрима Карьятту Гарав помнил ещё с бала - весёлый и очень вспыльчивый, но добрый парнишка года на три старше Гарава, он был оруженосцем как раз у Коля, и его семья жила в Зимре уже лет триста или около того.

  

   ____________________________________________________________________________________________________________________

   1. Изначально Нуменор заселяли представители трёх людских племён - беоринги, халадины и хадоринги. Большинство населения составляли "арийского типа" хадоринги - мощные голубоглазые блондины. Немногочисленные халадины вскоре растворились среди двух других племён. А вот подавляющее большинство Верных в знаменитом конфликте составили как раз беоринги - рослые, темноволосые и сероглазые. Таким образом, практически все хадоринги - "Люди Короля" - погибли в катаклизме, уничтожившем остров Нуменор - либо в самоубийственном походе, затеянном Ар-Фаразоном против Валар.

  

   Обязанности оказались тоже простыми. Ну, не стоит говорить о тренировках с самым разным оружием и без, да ещё в верховой езде (Гарав занимался этим особенно упорно) - кстати, в них никто не обязывал участвовать, но как-то само собой получалось, что даже самые ленивые (а Гарав ленивым не был) уделяли им не меньше шести часов в день. А так - вместе с Эйнором один-два раза в неделю отдежурить полсуток возле князя. И, в сущности, всё. (Нарак, кстати, не на троне оказался простым дядькой - опять-таки вариантом Фередира, только немолодым и значительно поумневшим.) Правда, ещё мальчишку часто приглашали петь - и, если отказывался, не обижались, но расстраивались... а расстраивать людей Гарав не хотел и отказываться перестал.