Гардар 4

Раздался ещё один голос:

— С каких пор «затворники» тянут руки к чужому, Ирий?

Этот Страж оказался одет в ярко-синее, как и Гравой. Уголки губ фиолетового искривились:

— Ты всегда ищешь двойное дно, Ваз. А ведь сам удивлён не меньше тому, что он принёс.

Оковы исчезли, воздух снова свободно втекал в лёгкие. Я сделал несколько вдохов, успокаивая сердце. Казалось, оно колотилось в такт биению сердца Стража в сумке. Гравой никогда не позволял себе так демонстрировать свою силу и унижать меня. На фиолетового Стража я даже не взглянул:

— Вы Ваз Реут, заместитель Гравоя Шалоса?

— Ты прав. И я хочу услышать твой рассказ.

Этого вопроса я ждал, не раз представлял его в размышлениях о будущем. И давно приготовил ответ:

— Разве об этом не захотят узнать остальные «хранители»?

Фиолетовый бросил быстрый взгляд в спину Ваза, но тот лишь кивнул мне:

— Справедливо.

Стражи отвели меня к тому странному сооружению, на которое я обратил внимание ещё в первый день. К полукругу ордерных аркад в три ряда друг над другом. Мы прошли сквозь одну из гигантских арок, оставив позади Гвардейца и выяснилось, что полукруг аркад окружал край огромного провала, в который стекал песок. Спустившись по длинной лестнице, мы с Вазом оказались у края этой красной завесы. Песок шуршал, стекая у наших ног и бесследно исчезая внизу. С другой стороны полукруг сооружения замыкали трибуны. Они поднимались четырьмя ярусами, верхний из которых украшали чередующися огромные полотнища трёх цветов. Синий, фиолетовый, красный. Кажется, я уже знаю, какой цвет у «верных».

Все трибуны оказались пусты, там нашёлся лишь Ирий, занявший место совсем рядом с краем площадки. Вряд ли то, где я стоял, можно назвать сценой.

Прежде чем я открыл рот с вопросом, Ваз вскинул руку:

— Жди.

Я лишь усмехнулся про себя. Он словно учитель, который приструнил непоседливого ученика. Я не против подождать: только этим я и занимался последние дни и ещё немного впустую потраченного времени ничего не решало. Отряхнул от красной пыли доспехи, перекинул за спину плащ, расстегнул ремень сумки. Подумав, стащил с себя шлем, подшлемник и пригладил волосы. Обратил внимание, что они ничуть не отросли за все эти… недели или месяцы? Словно для них время замерло.

Моргнув, с удивлением понял, что тут и там на трибунах стоят Стражи. Прямо на моих глазах из пустоты появлялись все новые и новые. Большая часть в ярко-синих одеждах, остальные в фиолетовых. Лишь кое-где алели силуэты «верных».

— Это все, кто откликнулся на зов.

Ваз замолчал, но я и сам понял, что дальше говорить должен я. Шагнул вперёд, мысли в голове путались и я пожалел, что не сделал глоток из фляги минуту назад. Казалось, рот полон песка, но молчать я не мог:

— Уважаемые Стражи! Я и ещё двенадцать гардарских магов помогали Стражу Гравою в его последнем бою. Он уничтожал тысячи тёмных, а мы добивали тех, кто сумел выжить после его ударов. Из гардарцев к концу битвы уцелел только я, а Гравой оказался смертельно ранен.

Ваз прервал меня:

— Какого размера был портал?

Оглянувшись, я пожал плечами:

— Три, четыре километра по фронту?

Хотелось бы мне, чтобы неподвижные Стражи хоть как-то отреагировали на мои слова, но над трибунами стояла тишина. Я даже не уверен, что мой голос долетал до них, хотя старался говорить громко. Мне ответил лишь Ваз:

— Непосильная ноша даже для него. Пожалуй, лучше бы ему было отступить.

— Возможно. Но, скорее всего, у него не оставалось выбора. Последние недели Гравой обнаружил изменения в Великом заклинании.

— Ты считаешь, что не он, надзирающий за ним, был причиной этих искажений?

Голос прозвучал так, словно говоривший стоял на расстоянии шага от меня. Но это явно голос с трибун. Я снова развернулся к ним, покачал головой:

— Нет. Перед тем как уйти в небытие, Гравой рассказал мне как всё случилось. И пообещал, что его сердца хватит, чтобы от этих слов не отмахнулись.

Сказав это, я и вытащил из сумки сердце Гравоя. Шар из овеществлённых потоков магии, в котором за дни пути я не обнаружил ни грана материальной основы. Стражи по-прежнему молчали. Они казались мне статуями, расставленными тут и там по какой-то странной прихоти создателя этого места.

— Гравой обнаружил изменения Великого заклинания. Он считал, что дело в оазисах, а на деле были использованы Костуры.

Молчание встретило и эти мои слова. Я до сих пор не знал, чем являлись Костуры в самом начале создания этого пласта Астрала, но надеялся на то, что это слово хоть как-то зацепит Стражей. Я на миг сжал зубы. Истуканы. Хорошо!

— Гравой считал, что это сделали «затворники».

Чужой голос оглушил, отразился от трибун многократным эхом. Казалось, что кричали десятки голосов:

— Бросаться такими словами легко.

За меня ответил Ваз:

— Гравой посчитал его достойным доверия.

— Как пожелаешь. — согласился невидимый. — Но Костуры почти рассыпались за эти столетия. Им не под силу исказить пространство. Не хочешь больше ничего добавить, гардарец?

Хотел. Я был уверен, что со мной говорит страж в фиолетовом. Затворник.

— Вы искажали Великое заклинание.