Гардар 4

Кто-то из армейцев за спиной Рагнидиса глухо выругался. Четыре часа назад, когда говорили об уничтожении армии тёмных на границе Страта, цифра звучала вдвое меньше.

– Восстановили Сигнальную связь со Стратом, Герием, Хорамом. – Секретарь замялся, через силу произнёс: – К бригадам на границе провинции Страт начали возвращаться фельдъегеря. Ваук, Увирам – разрушены. Шесть фельдъегерей не вернулось в срок.

Легат Зверен не выдержал:

– Сколько можно тянуть?! Число подтверждений у Правоса и остальных Повелителей?!

Секретарь сглотнул:

– Нет подтверждений. Они не могут их закрыть.

Глава 37

Давно я не терял сознание и не проваливался в темноту беспамятства.

Сначала вокруг нет ничего. Совсем ничего, ты даже не осознаёшь себя. Затем первая мысль, которая приходит тебе на самом краю забытья – понимание того, что ты существуешь и ты человек. Мысль ширится, тянется к прошлому, пронзает границу беспамятства, возвращаются первые воспоминания. К примеру, как тебя зовут, кто ты. И тут же приходит боль – в этот момент сразу же жалеешь, что пришёл в себя. Но одновременно приходит и воспоминание о том, что если есть боль, то ты ещё жив…

А ещё вспоминаешь последнее, что видел – огромные столбы молний, плавящие песок, а затем ударяющие в тебя – и понимаешь, что после такого выжить не должен был. Но если сумел, то кто сказал, что ты такой счастливчик один? А боль… Ты помнишь и о том, что к боли тебе не привыкать.

Я захрипел, шевельнул руками, в первый миг не сумев их даже поднять. Затем что-то захрустело и я обхватил себя руками, пытаясь усмирить пылающий шар в груди. Я привык играть с огнём сырой маны и почему-то был уверен, что никогда больше не перейду предел. Жаль, что огневик погиб – останься он жив, я бы много чего сейчас ему высказал. Как глупо у нас обоих вышло.

Глаза разлепить оказалось труднее. Всё лицо словно стянуло маской. Если в меня ударила молния такого размера, как я запомнил, то это, скорее всего, маска обгоревшей кожи. Я даже испугался, что мои ощущения – обман и мне вовсе нечего раскрывать, но затем веки дрогнули и я увидел свет. Он резанул глаза, тут же хлынули слёзы, которые вскоре размочили корку и позволили мне полностью поднять веки.

Первым делом я скосил глаза, по очереди их зажмуривая и пытаясь увидеть свой нос. В шлеме это выходило плохо, но чёрной корки обугленной плоти точно не заметил. Я даже увидел ресницы, которые должны были сгореть первыми. И вместе с тем, я чувствовал вонь горелой плоти, пусть и едва-едва.

Вторым делом я оторвал от груди руки и принялся нашаривать на поясе Орб. Будь я в порядке, то принял бы из него ману и так, достаточно того, что он в пределах моей ауры. Но не выходило, я лишь ощущал, что он на своём месте, не более. Но стоило ладони лечь на яйцо Орба, как дело тут же наладилось. Зато меня удивило то, как много в нём собралось маны: мне хватило почти на треть резерва, с запасом разбавив ядовитую ману в груди. Она перестала отдаваться в жилах огнём при каждом ударе сердца, а я тут же принялся тратить её. «Сеть.» Живых нет. Уже отлично, а то удивляться я устал. Даже тому, что в пяти шагах за моей спиной стоит Гвардеец. «Доспех», два «Улья» (они лучше всего против простых тёмных солдат, жаль даже на них мне не хватало маны в конце сражения), «Копья», «Касание», заготовки «Пробоя» и «Града».

Так потихоньку я избавился от всей ядовитой маны. К счастью, этот процесс не вызывал нестерпимой боли, просто с каждым плетением уменьшая шар расплавленного металла в груди. В итоге он полностью исчез, оставив после себя лишь тянущую боль ожога и саднящие вены. Может быть, не всё так плохо, как я себе вообразил? Может, всё обошлось? Не так уж и много я принял в себя ядовитой маны, да и ничего сравнимого с выплеском Источника не произошло.

Подниматься оказалось тяжело. Зато я понял, почему не сразу сумел поднять руки: песок вокруг сплавился коркой, которая и сковала меня. На всякий случай стащил перчатки, обнаружив целую кожу, затем снял шлем и рассмотрел себя в его отражении. Цел. Как можно было выжить после удара такой молнии? Тем более что вокруг валялись десятки обугленных тел тёмных. Это возможно только в том случае, если ударило заклинание, которое разбирало своих и чужих. Или повеление со схожими свойствами.

Похоже, что я своим приказом отправил Ораю навстречу опасности. Увы, но с этим уже ничего поделать нельзя: я не сообразил сразу, но портала рядом не обнаружилось. Как не нашлось и огромной, закрывающей половину горизонта, арки пробоя. Гравой закрыл и то, и другое и мне оставалось только надеяться, что Солдата хватит, чтобы защитить Ораю на той стороне. И гнать от себя яркие картинки, где голем из перехода вываливается в центре построения тёмных, которые и не подумали отойти от портала на разведку, а затаились рядом с ним в ожидании подмоги.