Гардарика любовь моя

Алексей и раньше знал основное устройство храма — первый ярус высотой около десяти метров отведен под помещение для церемоний. Над ним располагается несколько небольших помещений — канцелярия храма, кабинеты инженеров, рабочая приемная верховного жреца, дежурка охраны и тому подобное. А еще выше — главный зал — тот самый, с искусственным Солнцем над стеклянным потолком.

Но Соснов не представлял, насколько все перечисленное напичкано разнообразной техникой. В его собственном кабинете, кроме рабочего терминала компьютера, который сам по себе превосходил его редакционную машину в несколько раз по скорости работы и уровню доступа в Национальную информационную сеть, находились аппараты спутниковой связи, генераторы помех, голографический проектор. Персональная «камера моделирования», состоящая из скафандра и шлема, могла создавать эффект присутствия в любой климатической зоне, формируя не только температуру, но и атмосферное давление, состав воздуха, насыщенность его электромагнитными полями. Оборудование использовалось при создании так называемых полисенсорных программ — специальных эффектов для воздействия на все органы чувств.

Пока Алексей разбирался с электроникой, гадая, хватит ли мощности его КПК, если использовать его в качестве «ключа» к технике или стоит взять храмовый, перекачав в него информацию из старого, настало время обеда. Домой он, однако, не поехал — к услугам персонала была небольшая кухня, располагавшаяся там же, на втором этаже здания. Отделанное белоснежными плитками помещение было заполнено народом — послушники и охранники наравне ждали своей очереди к тэну с супом и микроволновым печам.

— Солнечный привет, старлей-гражданин. — Алексей повернулся, встречая взгляд коренастого человека. Эмблема на его рукаве — три молнии, говорила о принадлежности к храмовым бойцам. А седина и полковничьи погоны — о том, что обладатель их занимает самый высокий боевой пост в этом здании.

— Светлой дороги, полковник-гражданин… Сергеев Константин…Викторович? — Полковник согласно кивнул, ткнув кулаком о кулак Алексея.

— Помнишь, значит, дядьку? Рад, что ты, Леха-летёха, за ум решил взяться — не всю жизнь же тебе с камерой бегать…

— С камерой, дядька, сержант-оператор бегает. Я микрофон таскал… — Собеседник фыркнул так, что очередь вздрогнула.

— Те же яйца, только в профиль. Все равно, давно пора было нормальное место под Солнцем брать. У тебя хорошее образование, храму ты пригодишься — хоть нам, хоть тем умникам, что мозги посетителям натягивают своими спецэффектами…

— В храме создана оздоравливающая атмосфера! Благодаря нашим, как Вы выражаетесь, спецэффектам средняя продолжительность жизни послушников увеличилась на десять лет.. — Попытался вклиниться в разговор один из стоявших в очереди людей с нашивкой в виде семиконечной звезды на рукаве.

— Пох… на десять или на двадцать, все равно омолодить народ, как в клинике, вам никто не позволит — нех… монополию у медиков отбирать. А у пацанов моих, которые на макушке, над вашими излучателями сидят, головы раскалываются к вечеру. Я уже приказал в этот наряд выдавать усиленную броню — как будто в зоне ядерного взрыва люди дежурят!

— Я уже говорил вам, полковник, что это — побочный эффект из-за искаженного контура излучателя. Он направлен внутрь храма, а ваши люди находятся в зоне его обратного действия… Это абсолютно безопасно, хотя некоторые соматические изменения… — Инженер увидел как лицо полковника заливается краской и замолчал.

— Я, вообще-то на должность пресс-атташе принят. Так что без камеры и микрофона не обойдусь… — Попытался отвлечь своего собеседника Алексей. Полковник не был его родственником. «Дядькой» начальник храмовых бойцов стал ему через год после рождения — процедура Посвящения гражданина Солнцу предполагала участие в ней не только биологического и духовного отца, но и человека, который клялся принимать участие в воспитании ребенка и заменить, в случае необходимости, ему родителей. Воспитывать «племянника» Константин пытался при каждом удобном случае, несмотря на полное отсутствие представлений о том, как это самое воспитание должно выглядеть. Когда Алексею исполнилось десять, дядька нашел для него лучшего преподавателя Крав-мага, этой перенятой у Израильской армии системы рукопашного боя. В двенадцать он настоял на том, чтобы Соснов постоянно носил с собой если не пистолет, то хотя бы кинжал — тот самый, разработанный неким полковником Эплгейлом. Это понравилось юному гражданину, который проникся благодарностью к своему второстепенному родственнику.