Гарденины, их дворня, приверженцы и враги

— Опаска одна — кровь в нем дурная. Вся его порода с дурной кровью. Я вчерась смотрю — увивается он вокруг девки. Смотрю — и глазища эдак у него, и как будто почернел из лица… Неладно. В оба надо приглядывать. Наездников таких — на редкость, но боже упаси — с зарубки соскочит!..

И, помолчав, добавил обыкновенным голосом:

— А ты и впрямь не говори ему об Науме. Человек он необузданный, затеет скандал, драку. Куда не хорошо! Держись, друг, твердо, соблюдай себя, не прельщайся, но смутьяном никак не будь.

— Я и то, Сакердон Ионыч… Я страсть не люблю переносить речей. — И добавил, снедаемый любопытством: — С чего же у него кровь такая, Сакердон Ионыч? Испорчен?

Старик долго молчал. Темнело. Над степью громоздились синие тучи. Едва заметно мерцали далекие костры.