Гарем.Танцующая в лунном свете (СИ)

Этот человек не тяготился своим положением, оно его полностью устраивало. Дас был философом. Иногда он в экстазе начинал изображать гопи, пастушку, разыскивающую своего Кришну. И полубезумный бродил по гарему. Но Нилима уже знала, что это не более, чем декорация. Дас никогда не терял бдительности и само­обладания. Повадками и рассчитанными движениями тренированного тела он напоминал черную пантеру. Дас был хитрым, умным и обладал тайным знанием. В считанные дни ему удалось приручить Нилиму. Дас мог с беззаботным видом красить ноготки на ее ножках и одновременно рассказывать о положениях старинного трактата. Его поистине восхищало, что девушка способна понимать сложнейшие вещи. Дас мог говорить с ней о небесных светилах, о секретных точках на теле человека, о тайнах любви, о классических танцах и многом другом.

Были и сложности. Дас обладал талантом изысканного кулинара, он обучал Мехр. Но не Нилиму. Ей запрещалось приближаться к кухне. Что скажет принц, если ее кожа будет в пятнах от куркумы и шафрана, а золотистые волосы пропахнут луком? Нилиме приходилось в нетерпении пританцовывать перед дверью, но Дас собственноручно милостиво готовил для нее что-нибудь сладенькое в утешение. Нилима спешила поделиться лакомством с Ахмадом, очень серьезно рассчитывая на благодарность с его стороны. Только принц совсем несерьезно мог ее саму всю обмазать сладким джемом до такой степени, что Нилиме уже не приходилось сомневаться, что совместное пиршество закончится в постели.

И еще был вопрос, по которому Нилима постоянно проявляла непослушание. Дас практически оккупировал право купать принца в бане. Не то чтобы Ахмад избегал водные процедуры в обществе красавиц. И Дас тоже не сгорал от страсти к привлекательным мужчинам. Он просто считал их более совершенными. Да только сильные руки Даса и мастерский массаж действовали на принца более оздоравливающе.

Иногда Нилиме давалась поблажка. Дас доверял способной ученице заменить его. Нилима, неслышно ступая босыми ножками, подбиралась осторожно к разомлевшему принцу и вдруг всем телом наваливалась ему на спину, при этом игриво кусая за плечо.

Дас поражался, что потом эти двое начинают бороться друг с другом, смеяться, возиться и плескаться, как малышня. В эти мгновения он деликатно удалялся. А позже требовал от Нилимы полной серьезности, когда обучал ее танцам и Йоге. Дас говорил, что эти два искусства сродни. Гибкой Нилиме легко было подчинить свое тело, но учитель вдобавок требовал, чтобы она побольше работала головой!

Дни шли. Пышнотелая рабыня родила Ахмаду первого сына. Он назвал его Салимом. У принца уже были две дочки, Айша и Зара, которых он очень любил.

Нилима совсем отчаялась. Она никак не могла родить ребенка, даже беременности у нее так и не случилось. И вот она решила, что последний ее день настал и осознанно пошла на страшное. Не нужно больше мучить Ахмада своим никчемным присутствием. Пусть принц станет полностью счастливым.

Дас, как клещами, силой вытащил склянку с ядом из ее пальцев.

— Дурья башка! Если продолжишь так бешено ревновать, то погубишь себя и уж точно подорвешь здоровье, незачем прибегать к отраве. В твоей жизни все может измениться в один миг. А в отчаянье впадают только полные дуры.

Нилима спокойно ответила, что это и есть ее случай. Кажется, ей Дас дал имя «Дурья башка»?

Учитель добродушно улыбнулся и, погладив ее по макушке, сказал, что с того времени Нилима успела по­умнеть.

Забыв свои горести, она уснула у ног Даса. Заботливая Мехр укрыла Нилиму легким одеялом.

Принц приказывает ей явиться немедленно в его личные покои. У Нилимы сразу же нехорошо закололо серд­це. Она подошла к зеркалу. Приличен ли к официальному визиту простой шальвар -камиз горчичного цвета, что надет сейчас на ней?

Ахмад стоял у окна в длинном струящемся халате из тонкой кашмирской шерсти. Казалось, ему больше ин­тересно темнеющее на глазах небо, чем красавица, рассчитывающая на благосклонность повелителя.

— Нилима, ты очень меня расстроила. Поэтому будешь наказана.

Ахмад подошел и притянул ее за запястья к себе.

— Хорошо, — покорно согласилась Нилима с любым его решением.

— Хорошо? — насмешливо переспросил Ахмад. — Ты одна спокойно решила навсегда оставить меня без своего прекрасного тела. Разлучить даже наши души! Тебе так легко разбить мое сердце?! Нилима, ты представила, как я буду жить дальше, без тебя?

— Хорошо. — повторила Нилима.

— Хорошо? — недоверчиво поинтересовался Ахмад снова. И за подбородок приподнял ее лицо, чтобы видеть глаза Нилимы. Они были полны слез, но девушка упрямо не плакала.

— Тогда попробуй. Я приказываю, ничего не чувствовать сейчас.

— Хорошо.- снова произнесла Нилима. Она не знала, каким будет наказание для посмевшей огорчить господи­на.