Гаремы. Все зло от баб?

Меня не нужно было упрашивать, келья в монастырской стене, с жесткой лавкой, несмотря на вкусный чай, была не тем местом, где я бы хотел сидеть. К тому же, было слегка обидно после того, как Фартин назвал меня Орудием. Хотя, видимо, он был прав, и обижаться на его слова смысла не было. В Техно я ведь выполнил свою миссию, на которую меня снарядил Элронд, и там я просто плыл по течению, хоть и применил свой мозг по максимуму. Сколько раз я думал, что если бы не черный плод, то фигушки бы я там что-то изменил, а просто бы бухал и наслаждался неизвестно сколько.

Я вернулся к себе домой, где меня ждал Сафий. Он выглядел очень уставшим. Мы позавтракали и пошли испытывать новый самогонный аппарат, который уже собрал. Когда я вышел во двор, я открыл рот от изумления: когда я рисовал аппарат на пергаменте и объяснял принцип действия, я держал в голове что-то размером с кастрюлю литров на двадцать-тридцать, максимум. Но во дворе, между домом и клиникой, был собрана целая колонна из меди. Сафий заметил мое удивление, и спросил:

– Что-то не так?

– Ну, я не думал, что он будет таких огромных размеров!

– А! Ну, ты говорил, что нужно греть, вот мы и взяли банную печь за основу, а на ней собрали емкость, как ты рисовал. А вот и трубка с охлаждением.

Трубка была прямой, выходила сверху из котла, затем шла вниз и проходила через деревянное корыто, в котором была налита вода. Так-то конструкция самогонного аппарата была правильной. Вот бы мой отец тут развернулся, если был бы жив. Это же была его стихия, самогоноварение. По словам соседей, лучший самогон всех времен и народов варил именно мой отец. В бак котла уже было залито вино, по словам Сафия, они набрали самого дешевого, и ушло десять бочек.

– Если получится, то можно будет взять и получше вино.

– Да не нужно, для самогона качество вина не важно, достаточно и простой браги, дрожжи, сахар.

– Но это пойло самое противное!

– Ну, да, но для перегонного процесса важно содержание спирта, а не качество как таковое, скоро вы поймете, о чем я говорю.

У меня было время, пока разводили костер, и я решил пройтись, посмотреть, как чувствует себя Милл. Когда я зашел в его палату, он увидел меня и заулыбался:

– О, приветствую Вас, Алексей!

– Приветствую, Милл. Как себя чувствуешь?

– Да вроде уже лучше, рана вот только… может зашить ее?

– Нельзя закрывать гнойную рану.

Рана на руке выглядела страшно, но была уже чистой, и теперь она затянется сама по себе, и нужно только держать ее в чистоте. Для этого ее необходимо будет перевязывать. Придется попытаться объяснить Сафию, что такое бинт.

Я снял пластырь и приложил сканер к предплечью Милла. Программа выдала предупреждение о необходимой госпитализации для получения срочной медицинской помощи. Но теперь в диагностике было указано, что жизни пациента ничего не угрожает, однако для того чтобы пациент поправлялся с минимальными последствиями для организма, рекомендуются терапевтическое лечение и пластическая операция по устранению шрама. «Обойдётся он без пластической операции и терапевтического лечения, жить будет и ладно!» – Я залепил пластырь на запястье и сказал:

– В общем, Милл, твоей жизни теперь ничего не угрожает, ты держи язык за зубами, о том, что видел у меня вот это устройство и скоро пойдешь на поправку.

– Я тоже хочу лечить людей, как ты, Алексей. Возьми меня в ученики!

– Давай не будем сейчас про это.

Я повернулся и вышел в коридор и пошел во двор, где котел уже начинал понемногу шипеть. Сафий дремал на лавочке в теньке. Я присел рядом, и он открыл глаза:

– А, Алексей, ты куда ходил?

– Да смотрел, как там Милл. Вроде все с ним в порядке, только учеником моим стать хочет.

– Ну и как, возьмешь?

– Вы издеваетесь? Палача в ученики?

– Милл очень талантлив, я понимаю, что из-за сферы его занятий, он кажется тебе монстром. Может даже монстр он и есть. Но настолько любознательного человека, который даже после кастрации не потерял интереса, я в жизни не встречал. Ему интересно все, и свою профессию он изучил настолько досконально, как бы это ужасно не звучало, что, например, умеет поддерживать жизнь в человеке несколько дней, когда у человека уже выпотрошено брюхо.

Меня начало подташнивать, мне казалось это совсем диким: любознательный палач-изверг, который умеет поддерживать в своих жертвах жизнь. И Сафий так спокойно про это говорил.

– Давайте не будем про ученичество, а то меня сейчас стошнит.

– Ну, смотри, реально он может и умеет очень многое, и я думаю, ты изменишь свое отношение к нему.

Котел начал закипать. В печи под котлом активно горел костер из самых сухих дров. Труба проходила через котел насквозь, по сути это был огромный импровизированный самовар. В конце змеевика стоял глиняный кувшин, в который вот-вот должна была начать поступать жидкость. Я подошел и проверил воду в корыте, она была ледяной.