Гарибальди

Итак, повторялась старая история. Монархическое правительство, по опыту прежних лет, снова пошло на то, чтобы использовать гарибальдийцев, использовать национально-освободительное движение в оккупированных врагом областях. Но в то же время оно боялось как огня революционной армии Гарибальди.

Характерно, что прекрасно вооруженная регулярная итальянская армия терпела в этой войне чувствительные поражения, а добровольцы Гарибальди одерживали победу за победой! Но напрасно они проливали кровь в горах Тироля, напрасно занимали город за городом: бездарное и равнодушное к освободительному движению командование королевской армии то и дело терпело поражения и заставляло гарибальдийцев покидать места, завоеванные ими с огромным трудом.

Так было в конце июня, когда гарибальдийцы заняли Сторо. Чтобы овладеть этим городом, который мог в дальнейшем стать важным опорным пунктом тирольских операций, нужно было, как указывал Гарибальди, занять окружавшие его высоты, особенно Рокка-Пагана — горную вершину, грозно поднимавшуюся над Сторо. Пик был взят гарибальдийцами, а за ним — Сторо. Это была блестящая победа, и радость волонтеров была велика. Но в ночь на 24 июня Гарибальди неожиданно получил от генерала Ламармора телеграмму: «Непоправимое поражение — отступаем от Ольо, спасайте героическую Брешу и верхнюю Ломбардию». Королевская армия потерпела позорное поражение под Кустоццей. Скрепя сердце Гарибальди приказал своим храбрым волонтерам покинуть завоеванные позиции и отойти к Сало…

4 июля Гарибальди был снова ранен в горячем бою под Рокка д’Анфо. Он терпеливо переносил боль и, лежа на жалкой койке, спокойно покуривал свою трубку.

В нашу задачу не входит описание многочисленных боев, выдержанных гарибальдийцами и происходивших в невероятно трудных условиях, среди горных высот.

«Fate l’Aquila!» («Будьте орлами!») постоянно повторял своим героям Гарибальди. И юные орлы брали штурмом неприступные твердыни. Во второй половине июля они продвинулись далеко в глубь итальянского Тироля. Особенно замечательно занятие Беццекки — важного стратегического пункта. Был момент, когда австрийцы отбили Беццекку и, установив на окружающих высотах артиллерию, начали бомбардировку гарибальдийских позиций. На тиарнскую дорогу непрерывно падали снаряды. Сознавая серьезность положения, Гарибальди показывался в самых опасных местах и служил отличной — мишенью для неприятельских пуль. Пули свистели, ударялись об его коляску. Одна из лошадей была уже ранена; под одним из проводников, ехавших впереди коляски Гарибальди, пал конь. Тогда адъютанты заслонили Гарибальди своими телами и умоляли его отъехать в тыл. Но Гарибальди был непоколебим, как в дни опаснейших сражений своей юности. «Здесь побеждают или умирают», — отвечал он. Весь поглощенный ходом сражения, он после некоторого раздумья выдвинул вперед резервную батарею и приказал майору Дольотти сосредоточить огонь на Беццекке.

Восемь орудий открыли сокрушительный огонь по высотам. Теснимый 7-м и 9-м полками, неприятель приостановил наступление и отошел к Беццекке. «Еще одно последнее усилие!»— требует Гарибальди. И вот храбрейшие из волонтеров, во главе с Менотти и Риччиотти, кидаются вперед, в гору, в то время как артиллерия Дольотти громит горящую Беццекку. С криками «Италия!» и «Гарибальди!» доблестная фаланга штыковой атакой выбивает австрийцев и гонит их через Лока, Энгвизо и Ленсумо вплоть до склонов Монте Пичеа! Гарибальдийцы продолжают преследовать врага, который отступает к Риве (у северного берега Гардского озера).

В это время Медичи перешел Адидже (Этч) и, двигаясь по Бренте, занял Борго, Левико и Перджине. Он приближался уже с востока к Триенту. Но 10 августа Гарибальди неожиданно получил телеграмму от генерала Ламармора:

«Политические соображения повелительно требуют заключения перемирия, согласно которому все наши силы должны очистить Тироль. Таков приказ короля. Поэтому распорядитесь, чтобы 11 августа к 4 часам пополудни все ваши части ушли из Тироля. То же со своей стороны должен сделать генерал Медичи».

Как! Уйти из завоеванного Тироля, горы и долины которого усеяны телами сотен юных итальянских героев! Столько крови пролито — и все напрасно!.. Глубокое возмущение овладело волонтерами, на глазах своих командиров они в бешенстве ломали свои сабли и ружья.