Гарик Потный и Оружие Пролетариата(СИ)

Он улыбнулся и с хитрым видом закинул в рот желто-зеленый орешек. Подавился и сказал: "Увы! Это и есть понос!"

Мадам Стебля, препод и фельдшер, была очень милой, но чрезвычайно легко возбуждающейся женщиной.

- Всего пять минут, - умолял Гарик.

- Ни в коем случае.

- Вы же впустили проффесора Ильич ...

- Впустила, но ведь он же Ильич, а это разные вещи. Тебе нужен отдых.

- А я и отдыхаю, смотрите, лежу, дрочу и все такое. Ну, мадам Стебля...

- Ладно, хуй с тобой, - сдалась она, - но только я потом посмотрю, как ты дрочишь.

И она впустила Роню и Галину.

- Гарик!

Галина готова была наброситься на него с объятиями и поцелуями, но сдержалась, к счастью - жопа у Гарика все еще очень болела.

- О, Гарик, мы боялись, что ты станешь геем... Ильич был так обеспокоен...

- Вся школа только об этом и говорит, - сказал Роня. - А что случилось на самом деле?

Это оказался один из тех редких случаев, когда можно было нереально пиздеть и хуй бы кто проверил. Гарик рассказал друзьям массу различных небылиц: и о Бельчатнике; и о машине иллюзий; и о страшном оружие пролетариата; и о хуе ВоланДляБадминтона. Роня с Галиной проявили себя превосходными слушателями; они ахали в правильных местах, а когда Гарик дошел до того момента, когда Бельчатник спустил подгузник, Галина громко вскрикнула.

- Значит, оружие никогда и не было? - спросил Роня в конце. - И Джугашвили всех наебал? Он же пиздабол!

- Я тоже это спросил у Ильич а, но он говорит - как это? - "для правильно огганизованного сознания, найти новую любовницу это не пгоблема".

- Я всегда говорил, что у них всех крыша давно поехала, - Роне явно льстило, что его герой такой ебанутый.

- А что было с вами? - спросил Гарик.

- Я благополучно проснулась часа через два, - сказала Галина, - привела Роню в чувство - это заняло дохуя времени - и мы помчались в библиотеку, чтобы послать мыло Ильичу, но тут он сам вышел вслед за нами, а глаза хитрющие - он уже все знал - он только спросил: "Роня таки не стал педиком, да?" и скорей побежал в туалет.

- Как ты считаешь, он знал, что ты поступишь так, как поступил? - спросил Роня. - И поэтому послал тебе плащ-невидимку и все прочее?

- Ну, знаешь, - взорвалась Галина, - если он, сука, знал - я хочу сказать - это хуёво - ты же мог помереть или даже сменить ориентацию. И Роня тоже.

- Нет, это не хуёво, - задумчиво протянул Гарик. - Он ебанутый человек, этот Ильич. Мне кажется, у него все было под контролем. По-моему, он везде наставил скрытых камер, подсматривает за нами даже в туалете и знает обо всем, что тут происходит, вкурили? Видимо, он догадывался о том, что мы затеваем, но, вместо того, чтобы тупо дать нам пиздюлей, решил посмотреть и поржать над тем, что получится. Не думаю, чтобы это было случайностью - то, что он позволил мне узнать, как действует машина иллюзий. Кажется, он считал, что я вправе встретиться с ВоланДляБадминтоном лицом к жопе, чисто посмотреть, чьё будет лицо и чья жопа...

- Ну точно, ебанутый старый пердун, - гордо произнес Роня. - Слушай, надо, чтобы ты завтра приперся на банкет в честь окончания учебного года. Конечно, переходящее красное знамя выиграли змеюшниковцы, у них больше всего баллов - тебя ведь не было на последнем матче, и "Воронятник" нас размазал - но мы уже договорились подкараулить их в коридоре и отобрать все наградные деньги.

В этот момент ворвалась мадам Стебля.

- Вы уже пятнадцать минут сидите пиздите тут, все, уходите, нахуй! - решительно заявила она.

Гарик как следует пожрал, выспался и наутро чувствовал себя полностью удовлетворенным.

- Я хочу пойти на банкет, - сказал он мадам Стебле, когда та тырила со столика многочисленные конфетные коробки. - Можно?

- Проффесор Ильич считает, что тебе нужно разрешить, - ответила она с поджатыми губами, как будто удерживая про себя мнение, что проффесор Ильич не отдает себе отчета, насколько опасны могут быть банкеты. - Кроме того, к тебе кое-кто пришел.

- Круто, - обрадовался Гарик. - А кто?

Одновременно с его словами в дверь бочком протиснулся Огромаг. Как всегда в помещении, он выглядел непозволительно зеленым и жирным. Он сел рядом с Гариком, взглянул на него и разразился рыданиями.

- Это - все - моя - чертова - вина! - всхлипывал он, закрывшись ладонями. - Сам рассказал этому гаду, как обойти Пушка! Сам! Единственное, чего он не знал - а я возьми да и расскажи! Ты ж мог помереть! За ебучее яйцо! Больше ни в жисть ни капли в рот, ни сантиметра в жопу! Меня надо выебать конем!

- Огромаг! - воскликнул Гарик, в шоке от того, как сотрясается привратник от горя и раскаяния, и огромные слезы стекают по клыкам. - Огромаг, он все равно бы узнал, это же ВоланДляБадминтона, он бы выяснил, даже если бы ты не сказал.

- Ты мог стать геем! - рыдал Огромаг. - И не говори имя...