Гарик Потный и Оружие Пролетариата(СИ)

- ВОЛАНДЛЯБАДМИНТОНА! - выкрикнул Гарик, и Огромаг пришел в такой ахуй, что перестал завывать. - Я с ним знаком, я пинал его хуй и могу себе позволить называть его по имени. Пожалуйста, успокойся, Огромаг, мы отодрали Бельчатника, его больше нет, и ВоланДляБадминтона остался импотентом. Погляди на карточки с порнозвездами, у меня их куча...

Огромаг утер нос ладонью и сказал: "Кстати, вспомнил. У меня тут подарочек."

- Не маца с козьей кровью, надеюсь? - встревожился Гарик, и Огромаг наконец издал слабый смешок.

- Не-а. Ильич дал мне выходной на вчера, чтоб я это купил. Вместо того, чтоб отпиздить - ну, неважно - вот.

Он протянул книжку в красивом кожаном переплете. Гарик с интересом открыл ее. Внутри оказался планшетный компьютер.

- Позвонил всем школьным приятелям , просил бабок, кто сколько может... Ну и купил. А еще я туда порнухи накачал... нравится?

Гарик не смог ответить, но Огромаг не обиделся.

Гарик спустился вниз на праздник последним. Его задержала мадам Стебля. Она суетилась и все хотела "последний раз" проверить, не слипся ли анус ее пациента, поэтому Большой Зал к моменту его прихода был уже полон. Зал был оформлен в красных тонах - в ознаменование того, что "Змеюшник" седьмой год подряд выигрывает переходящее красное знамя. Стену за Высоким столом покрывал огромный флаг с изображением серпа и молота.

Когда Гарик вошел, все замолчали на мгновение, а потом одновременно громко заговорили. Он проскользнул между Роней и Галиной за курятниковский стол и попытался не обращать внимания на то, что все кругом встали, чтобы демонстративно пялиться на него.

К счастью, через пару минут прибыл Ильич. Гул голосов замер.

- Вот и еще один год прошел, хуй с ним! - радостно начал Ильич . - А вам, прежде чем вонзить зубы в черствые сухари, придется послушать старика, его глупую болтовню. Что это был за год! Надеюсь, вы не отупели вконец... У вас впереди целое лето, чтобы побездельничать дома, прежде чем вы снова сможете бездельничать здесь...

Сейчас, насколько я понимаю, все ждут вручения переходящего красного знамени. Баллы распределились следующим образом: на четвертом месте "Курятник", триста двенадцать баллов; на третьем "Хомячатник", триста пятьдесят два; "Воронятник" набрал четыреста двадцать шесть и "Змеюшник" - четыреста семьдесят два балла.

От змеюшниковского стола раздался шквал аплодисментов и приветственных криков. Гарик увидел, как Драчун Малой лупит резиновым членом себя по щекам. Это было отвратительное зрелище.

- Отлично, отлично, "Змеюшник", - похвалил Ильич . - Однако, нам необходимо принять во внимание последние события.

Зал замер. Улыбки на лицах змеюшниковцев приувяли.

- Кхем, - сказал Ильич . - У меня есть некоторое количество баллов, которые следует раздать заслужившим их лицам. Дайте подумать. Так... Прежде всего - Товарищу Ронуальду фон Шварценфикт...

Роня побагровел и стал похож на обгоревшую на нудистском пляже сиську.

- ...за феноменальную лень, такую же невероятную любовь к игре в ВоВ и стремление пожертвовать своей задницей, даже если это совсем не нужно, я начисляю "Курятнику" пятьдесят баллов.

От стола курятниковцев к зачарованному потолку понеслись такие крики, что даже звезды задрожали. Слышно было, как Персик сообщает сидящим рядом старостам: "Это мой брат, знаете! Младший брат! Проходит Каражан паладином соло!"

Наконец волнение улеглось.

- Во-вторых - товарищу Галине Грымзовой... за победу холодной логики над мужскими предрассудками я начисляю "Курятнику" еще пятьдесят баллов.

Галина спрятала лицо в ладонях; Гарик сильно подозревал, что она сильно жалеет о содеянном. Курятниковцы чуть не вышли из себя - они поднялись на сто баллов.

- В-третьих... Товарищу Гарику Потному, - продолжил Ильич. Наступила мертвая тишина. - За его выдающуюся тупость и стремление быть в каждой жопе затычкой я начисляю "Курятнику" шестьдесят баллов.

Овация была оглушительной. Те, кто в процессе надрывного визга был еще и способен считать, уже поняли, что у "Курятника" теперь четыреста семьдесят два балла - ровно столько же, сколько у "Змеюшника". Они разделят премию - вот если бы Ильич дал Гарик хоть на одно очко больше.

Ильич поднял руку. В зале постепенно воцарилась тишина.

- Есть разные виды тупости, - сказал Ильич с улыбкой. - Нужно быть очень тупым, чтобы встать на пути движущегося позда, но не меньше тупости нужно, чтобы непрерывно лизать галлюциногенную жабу. За тупость, упоротость и полнейшую неадекватность, а также потому, что мне так захотелось, я награждаю десятью баллами товарища Незнайку Долгопися.

Кто-то, кто находился бы в этот момент за пределами Большого Зала, вполне мог бы подумать, что там произошел взрыв, настолько велики были приветствия, раздавшиеся от стола "Курятника". Гарик, Роня и Галина вскочили, крича и ликуя вместе со всеми, а Незнайка, как всегда обдолбанный до невменяемости, внезапно свалился под стол. Он лежал там и изображал мебель. Гарик, все еще вопя от восторга, ткнул Роню в пупок и показал на Малого, который не мог бы выглядеть более ошеломленным, даже если бы на него положили хуй.