Гарики на все времена (Том 2)

Гарики на все времена (Том 2)

Первый иерусалимский дневник

В эту землю я врос окончательно,

я мечту воплотил наяву,
и теперь я живу замечательно,
но сюда никого не зову.

Россию увидав на расстоянии, грустить перестаешь о расставании

1

Изгнанник с каторжным клеймом,

отъехал вдаль я одиноко
за то, что нагло был бельмом
в глазу всевидящего ока.

2

Еврею не резвиться на Руси

и воду не толочь в российской ступе;
тот волос, на котором он висит,
у русского народа — волос в супе.

3

Забавно, что томит меня и мучает

нехватка в нашей жизни эмигрантской
отравного, зловонного, могучего
дыхания империи гигантской.

4

Бог лежит больной, окинув глазом

дикие российские дела,
где идея вывихнула разум
и, залившись кровью, умерла.

5

С утра до тьмы Россия на уме,

а ночью — боль участия и долга;
неважно, что родился я в тюрьме,
а важно, что я жил там очень долго.

6

Да, порочен дух моей любви,

но не в силах прошлое проклясть я,
есть у рабства прелести свои
и свои восторги сладострастья.

7

Вожди России свой народ

во имя чести и морали
опять зовут идти вперед,
а где перед, опять соврали.

8

Когда идет пора крушения структур,

в любое время всюду при развязках
у смертного одра империй и культур
стоят евреи в траурных повязках.

9

Ах, как бы нам за наши штуки

платить по счету не пришлось!
Еврей! Как много в этом звуке
для сердца русского слилось!

10

Устроил с ясным умыслом Всевышний

в нас родственное сходство со скотом:
когда народ безмолвствует излишне,
то дух его зловонствует потом.

11

Люблю российский спор подлунный,

его цитат бенгальский пламень,
его идей узор чугунный,
его судеб могильный камень.

12

Ранним утром. Душной ночью,

Вдруг в ответ на чей-то взгляд...
Вырвал корни я из почвы,
и они по ней болят.

13

Прав еврей, что успевает

на любые поезда,
но в России не свивает
долговечного гнезда.

14

Я хотел бы прожить много лет

и услышать в часы, когда пью,
что в стране, где давно меня нет,
кто-то строчку услышал мою.

15

Вдовцы Ахматовой и вдовы Мандельштама

бесчисленны. Душой неколебим,
любой из них был рыцарь, конь и дама,
и каждый был особенно любим.

16

Мне вновь напомнила мимоза

своей прозрачной желтизной,
что в сердце всажена заноза
российской слякотной весной

17

В русском таланте ценю я сноровку

злобу менять на припляс:
в доме повешенных судят веревку
те же, что вешали нас.

18

В России сейчас от угла до угла

бормочет Россия казенная
про то, что Россию спасти бы могла
Россия, оплошно казненная.

19

В те трудные дни был открыт

мне силы и света источник,
когда я почувствовал стыд
и выпрямил свой позвоночник.