Гарики на все времена (Том 2)

375

У старости душа настороже;

еще я в силах жить и в силах петь
еще всего хочу я, но уже —
слабее, чем хотелось бы хотеть.

376

Живу я, смерти не боясь,

и душу страхом не смущаю;
земли, меня и неба связь
я неразрывно ощущаю.

377

Овеян скорым расставанием,

живу без лишних упований
и наслаждаюсь остыванием
золы былых очарований.

378

Сойдя на станции конечной,

мы вдруг обрадуемся издали,
что мы вдоль жизни скоротечной
совсем не зря усердно брызгали.

379

Безоглядно, отважно и шало

совершала душа бытие
и настолько уже поветшала,
что слеза обжигает ее.

380

Смотрю спокойно и бесстрастно:

светлее уголь, снег темней,
когда-то все мне было ясно,
но я, к несчастью, стал умней.

381

Свободу от страстей и заблуждений

несут нам остывания года,
но также и отменных наслаждений
отныне я лишаюсь навсегда.

382

Есть одна небольшая примета,

что мы все-таки жили не зря:
у закатного нашего света
занимает оттенки заря.

383

Увы, всему на свете есть предел:

облез фасад и высохли стропила;
в автобусе на девку поглядел —
она мне молча место уступила.

384

Не надо ждать ни правды, ни морали

от лысых и седых историй пьяных,
какие незабудки мы срывали
на тех незабываемых полянах.

385

Приближается время прощания,

перехода обратно в потемки
и пустого, как тень, обещания,
что тебя не забудут потомки.

386

Я изменяюсь незаметно

и не грущу, что невозвратно,
я раньше дам любил конкретно,
теперь я их люблю абстрактно.

387

Осенние пятна на солнечном диске,

осенняя глушь разговора,
и листья летят, как от Бога записки
про то, что увидимся скоро.

388

Чую вдруг душой оцепеневшей

скорость сокращающихся дней;
чем осталось будущего меньше,
тем оно тревожит нас больней.

389

Загрустили друзья, заскучали,

сонно плещутся вялые флаги,
ибо в мудрости много печали,
а они поумнели, бедняги.

390

Не знаю, каков наш удел впереди,

но здесь наша участь видна:
мы с жизнью выходим один на один,
и нас побеждает она.

391

Я рос когда-то вверх, судьбу моля,

чтоб вырасти сильнее и прямей,
теперь меня зовет к себе земля,
и горблюсь я, прислушиваясь к ней.

392

Все-все-все, что здоровью противно,

делал я под небесным покровом;
но теперь я лечусь так активно,
что умру совершенно здоровым.

393

Умирать без обиды и жалости,

в никуда обретая билет,
надо с чувством приятной усталости
от не зря испарившихся лет.

394

Бесполезны уловки учености,

и не стоит кишеть, мельтеша;
предназначенный круг обреченности
завершит и погаснет душа.

395

Наш путь извилист, но не вечен,

в конце у всех — один вокзал;
иных уж нет, а тех долечим,
как доктор доктору сказал.