Гарнизон

Смена кадра - в фонтане снега буквально из-под ног выпрыгивает что-то длинное, веретенообразное, размахивающее десятком коротких лапок. Нападает на ближайшего бойца и утаскивает под снег на обочине, как хищная рыба - неосторожную полярную мышь в полынью.

Во рту пересохло. Глаза слезятся. Уве снова перезаряжает, на этот раз получается чуть быстрее. Откуда взялась новая батарея? Скольких врагов он уже успел убить и вообще в кого стрелял перед этим? Нет времени думать. Нет времени вспоминать. Люди живы, пока стреляют, ни мгновением дольше, комиссар был прав.

Снова пикт - Хаукон бросается в рукопашную, размахивая косой. Это отчаянный, безумный в своей разрушительной ярости прорыв. Любой враг отступил бы хоть на шаг, но только не чумные. Чудовища не знают, что такое страх или сомнения, потому не способны их испытывать. Комиссар скашивает врагов рядами, но на место каждого дважды умерщвленного сразу встает новый. Столь же целеустремленный, направленный только вперед - к живой плоти.

И тут Холанн увидел, как безумно хохочущий солдат подбирается к комиссару со спины, сжимая длинный кинжал. Помешался ли он окончательно? Кто знает... Уве понял лишь то, что сейчас Тамас будет убит одним из добровольцев Волта. И счетовод бросился на безумца, налетел сбоку, повалил в снег.

Кругом люди дрались с мертвецами, сдерживая неостановимый напор. А у правофланговой Химеры два человека хрипели и выли в ярости, пытаясь задушить друг друга, выбить глаза, разорвать горло. Впервые в жизни Холанн чувствовал не просто злобу, и не ярость. Теперь он испытал ненависть. Настоящую, неподдельную ненависть, сжигающую изнутри страшнее любого пламени. Холанн вцепился в руку с кинжалом, выкручивая ее, пытаясь выбить у врага клинок. Пальцы ныли от боли и напряжения, кровь текла с разбитых губ и сломанного носа.

Новый удар, алый фонтан ударил прямо в лицо коменданту...

- Вставай, дружище! - сказал комиссар - хрипло, лающим голосом, встряхивая косу. Большие кровавые капли осыпались с лезвия. В солнечном свете они сверкнули как неграненые рубины. Свет... Солнце выбралось из-за горизонта и озарило пустошь мягким светом с ярким розоватым оттенком. Вот и день наступил...

При виде разрубленного пополам сумасшедшего Уве почувствовал, как желудок застрял у самого горла. Только что был живой человек, теперь же он превратился в мертвеца - обычного, упокоенного. Во рту кислота подступающей рвоты смешалась с медным привкусом от крови. Исцарапанное, разбитое лицо опухло и ощущалось как сплошная болезненная рана.

- Хватай нож, - неожиданно спокойно скомандовал Тамас, поднимая косу над головой. - Сдохнем как положено, в рукопашной. Не худший конец...

Холанн откашлялся, кое-как сглотнул медную кислоту. Тошнота малость отпустила. Настоящий бой оказался совсем не таким, как Уве представлял его. Что происходило, кто кого побил?.. Все было непонятно, рвано, путано. Очевидным и ясным представлялось лишь одно - комиссар был отвратительно прав. Пришло время последней схватки, в которой оставалось только умереть не самым скверным образом.

Эту мысль он додумал машинально, снова опрокинувшись на землю. Прямо перед глазами Холанна оказался серый каток Химеры. Он показался таким надежным, прочным, настоящим... Обычный металл, глубоко утопленный в крупный зернистый снег. Спустя несколько секунд Уве сообразил, что у него странно двоится в глазах - правый зрачок ушел в сторону. Комендант судорожно сморгнул, возвращая нормальное зрение. В голове гудело и гремело - отчасти от контузии. Но только отчасти.

В небе промелькнула длинная тень, похожая на хищную рыбу ахеронского моря. И еще одна, и еще. Хотя возможно это была одна и та же машина, маневрирующая на малой высоте с невероятной скоростью. Нет, все-таки две. Или больше. Стреловидные силуэты танцевали над полем боя, выписывая сложные кривые, меча вниз огненные смерчи.

Ракеты? Плазма?..

Одно было точно - танцующие стрелы с узкими крыльями атаковали не заслон на дороге. Небесный огонь раз за разом обрушивался на орду, что ломилась вперед, не обращая внимания на потери и новое препятствие. Уве не слышал грохота - счетовод оглох. И почти ослеп - кровь склеивала распухшие веки. Но кругом грохотало так, что слух был и не нужен - от шума даже зубы вибрировали. Холанн яростно потер лицо, но только размазал красную жидкость, которая высыхала, осыпаясь мелкими чешуйками - жар близких разрывов опалил голову.

- Наверное я сейчас снова уверую в Императора, - проскрипел Хаукон Тамас, скорее растерянно, чем с радостью. Комиссар даже не пригнулся, озираясь с косой наперевес. - Тысяча демонов Варпа, а я думал, что чудес не бывает...

Уве потряс головой, чувствуя, что слух потихоньку возвращается.