Гарольд, последний король англосаксов

После смерти архиепископа Кентерберийского Эадсиге каноники собора Христа, являвшегося архиепископской резиденцией, решили избрать архиепископом одного из членов общины, священника по имени Этельрик. Он был родичем эрла Годвине, и кентерберийские клирики, естественно, обратились к могущественному эрлу за помощью. Возможно, Годвине с 1044 года защищал интересы общины в мирских делах, поскольку архиепископ Эадсиге был слишком немощен, чтобы этим заниматься. Эрл походатайствовал перед королем за Этельрика, но, учитывая общую конфликтную ситуацию, его вмешательство сослужило избраннику плохую службу. Эдуард всегда сам назначал епископов без всяких выборов и не был расположен менять свои обычаи, тем более в угоду Годвине. Как сказано в «Жизнеописании короля Эдуарда», «эрл попытался настаивать, но потерпел неудачу»¹⁵¹. На собрании королевского совета в марте 1051 года король назначил своего любимца, Роберта Жюмьежского, архиепископом Кентерберийским, и поставил вместо него на лондонскую кафедру Спеархавока, настоятеля монастыря Абингдон¹⁵². Победа над Годвине воодушевила короля Эдуарда, и он попытался развить свой успех, а у нового архиепископа вскоре появились собственные причины для того, чтобы выступить против эрла.

Весной Роберт отправился к римскому папе за палием и 29 июня 1051 года был возведен на Кентерберийскую кафедру. В Риме новоиспеченный архиепископ, похоже, заразился реформаторским пылом, охватившим в тот момент папство. Папа Лев IX сразу после своего избрания в 1049 году выпустил ряд предписаний против симонии (продажи церковных должностей). Он применял к нарушителям весьма жесткие меры. В частности, в 1050 году в Верчелли он едва не отнял епископский посох у Ульфа, епископа Дорчестера, еще одного ставленника короля Эдуарда¹⁵³. На Роберта, как и на многих его современников, действия папы произвели сильное впечатление; архиепископ, по-видимому, преисполнился сознанием собственной миссии: реформировать английскую церковь и одновременно приобрести большую власть и влияние. Для начала Роберт отказался рукополагать Спеархавока на лондонскую кафедру, заявив, что «папа ему запретил»¹⁵⁴, — по-видимому, из-за симонии. Спеархавок был золотых дел мастером при королевском дворе¹⁵⁵ и вполне мог купить себе должность, о чем папа, несомненно, узнал от самого Роберта. Позиция нового архиепископа противоречила воле короля, поскольку Спеархавок, невзирая на демарш со стороны Роберта, действовал как рукоположенный епископ в течение всего лета и осени, — очевидно, с позволения Эдуарда. Поведение Роберта свидетельствует не только о внезапно проснувшемся реформаторском рвении, но и о немалой гордыне, толкнувшей его на противодействие королю. Из возникшей ситуации явствует, что нельзя представлять Роберта просто как проводника нормандского влияния, действующего исключительно из желания навредить Годвине и его семье. Он не просто пытался продемонстрировать свою лояльность королю, но преследовал собственные цели. Нет смысла делить участников этих событий на «пронормандскую» партию и «годвинистов». Все они действовали, исходя из своих интересов, далеко не всегда совпадавших с «пронормандскими» или «годвинистскими» тенденциями. У нас нет оснований считать Спеархавока «человеком Годвине»; он был ставленником Эдуарда, и, отказываясь рукополагать его, Роберт перечил королю, а не эрлу.

Архиепископ также подверг ревизии владения своей новой кафедры и обнаружил, что эрл Годвине присвоил часть земель архиепископства и использует их для своих нужд. Возможно, эти поместья пожаловал эрлу архиепископ Эадсиге в благодарность за помощь общине в тот период, когда архиепископ был болен; однако автор «Жизнеописания короля Эдуарда», весьма благорасположенный к Годвине, не отрицает притязаний Роберта¹⁵⁶, что наводит на определенные мысли. Роберт попытался вернуть земли, обратившись в суд скира, но авторитет Годвине в этом регионе был слишком велик, чтобы архиепископ смог добиться успеха¹⁵⁷. Тогда он пожаловался королю Эдуарду, напомнив ему о том, что Годвине причастен к гибели его родного брата Альфреда. Это был больной вопрос и для Эдуарда, и для Годвине, поскольку в 1042 году проблема так и не разрешилась до конца. Но и без архиепископа Роберта у Эдуарда имелись свои резоны, чтобы желать падения Годвине; отношения между королем и эрлом летом 1051 года стали настолько натянутыми, что следовало ждать взрыва. Эдуард, обеспокоенный проблемой наследника, раздумывал о том, как удалить от себя Эдит и какая реакция последует от ее отца; архиепископ Роберт хотел отсудить у Годвине земли; Свейн и Ральф соперничали за контроль над Херефордом. Достаточно было маленькой искры, чтобы разгорелся конфликт, вовлекший всех названных людей и многих других.