Гарольд, последний король англосаксов

Если Эдуард желал жениться вторично и оставить в качестве наследника собственного единокровного сына, ему требовалась невеста и поддержка, чтобы приструнить Годвине, который не позволил бы Эдуарду безнаказанно отвергнуть его дочь Эдит. Другими словами, Эдуарду нужен был могущественный магнат, способный противостоять Годвине и имеющий дочь на выданье. В 1051 году Вильгельм Нормандский еще не был женат (либо, по другой версии, только что женился) и у него не было дочерей. У него имелась сестра Аделаида, но она, скорее всего, уже вышла к тому времени замуж за Ангеррана де Понтье. Следовательно, мы не находим в окружении Вильгельма подходящей невесты для Эдуарда. Кроме того, хотя к 1051 году герцог обладал заметным влиянием, все его силы уходили на то, чтобы защитить себя и сохранить свое положение. В свете сказанного гипотеза о том, что Эдуард хотел заключить союз с Вильгельмом через династический брак, и это предложение впоследствии истолковали как обещание самому герцогу английской короны, кажется маловероятным¹⁹⁶.

Нормандские хронисты не пишут о том, что Вильгельму предлагался брачный союз, они утверждают, что он лично был избран в качестве наследника. Но подходил ли Вильгельм в 1051 году на эту роль? Исходя из перечисленных выше критериев, мы можем назвать нескольких возможных кандидатов на престол среди родичей Эдуарда. Эрл Ральф, племянник короля, сын его сестры Годгиву и ее первого мужа Дрого, графа Вексена, живший в то время в Англии и женатый на англичанке¹⁹⁷, несмотря на французское воспитание, был, несомненно, лучшим вариантом. Готье, граф Вексена, старший брат Ральфа, с точки зрения родственных уз имел те же права, но в качестве возможного наследника уступал Ральфу, поскольку он не жил в Англии и не имел связей в среде англосаксонской знати. Строго говоря, основания для наследования короны у этих родичей короля по женской линии были довольно шаткие, но все же более убедительные, чем у Вильгельма. Основным претендентом на роль наследника был этелинг Эдвард, сын сводного (и старшего) брата короля Эдуарда, Эдмунда Железный Бок. Эдвард жил в то время как изгнанник где-то в Европе (мы не знаем точно, где именно). Как этелинг и сын короля Англии он имел больше прав на английскую корону, чем французские племянники Эдуарда. Но сейчас нам важно уяснить, что любой из названных кандидатов лучше подходил на роль наследника, чем Вильгельм Нормандский. Он имел весьма косвенное отношение к англосаксонскому королевскому дому — через сестру его деда, Эмму, и в его жилах не было ни капли крови древней королевской династии Англии. Разумеется, Эдуард мог порвать с традиционной практикой престолонаследия и назвать наследником кого-то постороннего. Но даже если бы он решился на подобный шаг, его кандидат-чужеземец, не имевший королевской крови, практически неизвестный в Англии, и все еще боровшийся за то, чтобы сохранить за собой собственное герцогство, никогда не нашел бы поддержки у англосаксонской знати.

Король Эдуард по крови был наполовину нормандцем, но до 14 лет (то есть в годы детства и юности, важнейшие для формирования человека), рос и воспитывался как англосаксонский этелинг. Со временем он стал отчасти космополитом и, взойдя на трон, оказывал покровительство континентальным клирикам и мирянам. Но его космополитические симпатии не ограничивались только Нормандией, они распространялись и на другие области, в частности, Бретань, Фландрию и Лотарингию. Одних лишь родственных связей с нормандской династией явно недостаточно для того, чтобы объяснить, с какой стати Эдуард назвал своим наследником Вильгельма. Даже Вильгельм из Пуатье не пытается апеллировать исключительно к происхождению Эдуарда, а упоминает дополнительные причины подобного шага¹⁹⁸.