Гарольд, последний король англосаксов

24 июня 1052 года Годвине, несмотря на свой теперь уже преклонный возраст, сам совершил разведывательную вылазку из Брюгге; его целью было проверить, насколько хорошо охраняются прибрежные воды, и переговорить с реальными и потенциальными сторонниками. Он пересек Ла-Манш и беспрепятственно пристал к берегу в Дангепессе, после чего стал набирать в свое войско моряков из окрестностей Гастингса и из кентских портов. Когда вести об этом достигли ушей Ральфа и Одды, стоявших с королевским флотом в Сандуиче, они выслали корабли против Годвине; одновременно навстречу эрлу двинулось сухопутное войско. Годвине, однако, узнал об этих передвижениях (вероятно, от своих сторонников) и отправился в Певенси, в свой родной Суссекс. На заболоченных берегах он легко мог укрыться он королевских дозорных и спокойно продолжал искать людей, готовых оказать ему поддержку. Разыгравшийся яростный шторм заставил Ральфа и Одду отступить в Сандуич, а Годвине за это время целым и невредимым возвратился в Брюгге²¹⁴. Он исполнил все, что намеревался, и заодно убедился, что защита прибрежных вод оставляет желать лучшего. Убедился в этом и король Эдуард, который вскоре призвал флотилию к себе в Лондон и отправил двух эрлов и всех корабельщиков по домам. Если моряков (что вполне вероятно) призывали из кентских портов, в том числе из Дувра, то они, скорее всего, выказывали излишнюю симпатию к изгнанному эрлу. Король, видимо, собирался созвать другую флотилию, но столкнулся с серьезными трудностями (прежними его флотоводцами были Годвине и его сыновья) и оставил эту идею²¹⁵. Сторонники Годвине, конечно же, известили его о действиях Эдуарда, и он воспользовался благоприятным моментом. Эрл выступил из Брюгге со своей изрядно пополнившейся флотилией и двинулся на запад, к острову Уайт. Там он какое-то время разорял окрестности и собирал дань с местных жителей, после чего переместился в Портленд и проделал там то же самое. Подобная жестокость по отношению к жителям собственной провинции кажется странной, особенно если вспомнить, что ранее Годвине не захотел наказывать жителей Дувра; скорее всего, жертвами его нападений стали те, кто покинул его в 1051 году или отказался встать на его сторону теперь. Король Эдуард, оставшись без флота, не мог принять ответные меры, поскольку Годвине грабил в тех местах, куда существенно проще попасть морем.

Вероятно, во время своего пребывания на острове Уайт старый эрл послал весть Гарольду в Ирландию, призывая его присоединиться к флотилии. Гарольд и его брат Леофвине отплыли из Ирландии с девятью кораблями, укомплектованными наемниками. Они вошли в устье Северна, высадились в Порлоке и разграбили все окрестности, вероятно, в отместку Одде, который был теперь эрлом этой области. Против Гарольда выступило местное ополчение, но он разбил их; как сообщается в Англосаксонской хронике, в этой битве погибло более тридцати тэнов и много других людей. Это было, по-видимому, первое (не очень крупное и значимое) сражение Гарольда, и он вышел из него победителем. После этого он и его люди собрали добычу, обогнули мыс Лендс-Энд и присоединились к флотилии Годвине²¹⁶, стоявшей то ли на острове Уайт, то ли в Портленде.

Что бы ни говорилось в «Жизнеописании короля Эдуарда», действия Годвине и его сыновей до этого момента являлись чистой воды разбоем и ничем не отличались от действий Осгода Клапы. Однако затем их объединенная флотилия двинулась вдоль берега на восток, туда, где располагалась исконная вотчина Годвине, По мере продвижения все новые и новые сторонники прибывали к эрлу из прибрежных городов Суссекса и Кента, и его поход начинал все больше походить на триумф. Грабежей уже почти не было, происходящее напоминало, скорее, созыв ополчения. В рукописи «С» Англосаксонской хроники говорится (как это ни странно для текста, считающегося антигодвинистским), что эрл и его люди «не причиняли никакого большого вреда»; хотя в рукописи «Е», якобы отражающей прогодвинские настроения, отмечается, что некое насилие все же имело место²¹⁷. Эти различия, опять-таки могут объясняться тем, что кентерберийскому летописцу, составлявшему протограф «Е», были доступны сведения, исходившие от местных жителей, непосредственных свидетелей событий.