Гарпии визжат

Правда, царевна чуть опасалась, а вдруг её тень атаковать верного слугу не захочет? Даже готовилась со всей строгостью приказать, чтобы не отлынивала, но этого и не понадобилось. Хорошо, что всё обошлось, ведь как опознать собственную тень и как на неё повлиять, Оксоляне пока невдомёк.

Ни одна из посланных Ангелоликой теней не отставала от остальных. Каждая норовила вцепиться в горло. Каждая царапалась и кусалась.

Ынышар закрывался от них, да куда там! Жаль только, реально он не страдал. Видел себя угрызаемым тенями, и всё. Отделывался испугом.

— Фу ты, призраки его съесть не могут, — разочарованно протянула Мад. — Или смогут в каком-то другом режиме? — она поглядела на Квица.

— А, так это просто… — пробормотал тот. — Надо добавить императивности…

И пока царевна вникала в суть добавления оперативности, её кукла, а равно и куклы других товарок, сама собой повлеклась к облепившим Ынышара призрачным птицедевам.

А дальше всё просто: куклы напали, вгрызлись и растерзали.

* * *

Ради чего погиб Ынышар? Если верить Карамуфу — ради хорошей мести. Банкир из Карамца — мстительный мертвец, вот и говорит, что нет ничего слаще хорошей мести, особенно коли она выгодна.

Если верить безмозглым товаркам-куклам, Ынышар погиб ради каприза и удовольствия Ангелоликой. Что ж, потому и говорят, что куклы. Ибо куклы капризны и всегда других по себе меряют. А ещё куклам трудно получить удовольствие, вот и вставляют своё удовольствие в объяснение чего бы то ни было.

Оксоляна же предпочитает верить самой Ангелоликой. «Ынышар погиб для науки», — так сказала она. Да, для науки, потому его смерть славна, хоть и пишется с маленькой буквы.

Причём тут наука? А вот причём. Как без научного эксперимента понять, смогут ли куклы убивать людей? Никак не понять. А понять важно. Ведь нет ничего глупее, чем предложить наследнику Эузы вовсе безобидную куклу, неспособную его в случае чего устранить!

А если не «в случае чего»? Если это главная цель?

— Царевич Дигги очень для нас подозрителен! — инструктируя Оксоляну, вполголоса говорила Мад. — Он из тех, кого стоит устранить пораньше, не дожидаясь вступления в наследные права. Мальчика трудно сделать приверженцем некрократии. Дымный оракул показал по методу Экза и Тпола, что в случае правления Дигги неминуемо произойдёт откат и реакция. Поэтому с риторикой постарайся не переуседствовать — пользы она принесёт немного, а вопросы вызовет: отчего кукла заговорила?

— Буду молчать! — обещала царевна.

— Молчать и слушать! — поправила её Мад. — Не забудь, что счастливая доля куклы в том и состоит, что при ней легко разбалтываются секреты.

— А когда убивать?

— Разумеется, не сразу. Наследник Дигги должен привыкнуть к тебе, перестать дичиться. Да и охране ты должна примелькаться. Чем долше удастся выждать, тем неожиданнее будет удар. А значит, и эффективнее.

Оксоляна представила, как проходит полжизни царевича Дигги, в висках прежнего мальчугана начинают серебриться пряди, и в тот момент, когда о кукле, наконец, забывают…

— Не забывай, что взрослые не играют в кукол. Таким образом, важно не только отсрочить удар, но и успеть его нанести. Чтобы вернее успеть, постарайся для начала стать царевичу его единственным другом. Это не так трудно: у наследников такого ранга редко бывают друзья…

— Другом? А может, возлюбленной?! — в возбуждении воскликнула Оксоляна. — Я ведь тоже царевна! Я ему ровня. Он, как царевич, может даже просить моей руки. Подумаешь, Уземф не Эуза…

— Нет, — отмела её идею Ангелоликая, — где же ты видела, чтобы юные царевичи всерьёз женились на куклах?

* * *

Путь до столицы Эузы выдался долгим. Основное неудобство пути — то, что пришлось его проделать, упакованной в подарочную коробку с бантами. И коробка-то из хлипкого материала, да не вылезешь: Ангелоликая велела, чтобы упакока осталась в незамутнённой целостности. И Карамуф подтвердил: за неё немалые деньги плачены.

В общем-то, снова вокруг оказался гроб, на сей раз индивидуальный. И держится на честном слове. На твоём честном слове.

Лежи в коробке, практически не шевелись — Оксоляна бы взвыла, если бы не заботливые сопровождающие. До границ Эузы — Карамуф и Фарадео. Дальше один Фарадео, ведь Карамуф мертвец, а в Эузе мёртвые подозрительны.

Главное, что делали сопровождающие, это повторяли инструкцию, причём слово в слово, наверное, по написанному. Для них-то она написана, но вот Оксоляне придётся выучить. Несправедливо…

Впрочем, инструкция вовсе несложна в понимании, разве что трудна в исполнении. Например, Оксоляне придётся сутки напролёт стоять в одной позе — каково? Чтобы такое выполнить, ей придётся овладевать навыками намеренного ступора. Причём там, на полке в дворцовой детской и овладевать, ведь опыт лежания в коробке — совсем другое.

Далее, царевне придётся выучить несколько фраз по-эузски, и в дальнейшем лишь ими и разговаривать. Ещё бы: в кукле, говорящей на малопонятном в Эузе наречии мертвецов, слишком легко заподозрить шпионку.