Гарпии визжат

Ой, подумаешь, человеческое понимание!

Мысли Лулу, Марципарины и Бианки сначала держались вместе, потом разбрелись по всему заполненному словами помещению. Уже и не поймёшь, где говорит своя, а где кто-то чужой. Разве что по смыслу сказанного.

Ты смеёшься? Здесь чужих нет! Здесь все, как дома, да и дома-то ещё далеко не все. Так повелось исстари.

Говорят, целители — давно не целители. Канкобру в незапамятные времена захватила банда неизлечимо заколдованных пациентов. Пациенты пытаются прикинуться целителями, но ведут себя странно. Так Канкобра и получила свой неповторимый колорит.

Неправда, колорит был изначально. Целители пришли на готовое. Зачем пришли? Хотели победить здешнюю силу. Но Канкобра непобедима. Всех целителей она поглотила. Правда в том, что не целители они больше.

Никогда они не были целителями. Никого в Канкобре не исцеляли, и пытаться-то не пытались. А зачем нас везут в Канкобру — знаешь? А затем везут, чтобы были мы здесь, а не в других местах.

Угу. Там, в других местах, нами брезгуют. Мир полон низких душонок.

— Так говорите, вас одолевают гарпии?

— Я говорю?

* * *

— Вы слышите?

— Я слышу?

— Голоса. Вы их слышите?

Нет, она нас не слышит. Она глухая.

— Это голоса гарпий?

— Нет. Это мои голоса. И ваши.

Хорошо сказала! Так ему, целителю, пусть подавится!

— Исцеление встречается с известными затркднениями в случае сопротивления исцеляемой.

Э… Простите?

— Лулу, Бианка и Марципарина — это ваши имена?

— Мои.

— Нет, не ваши.

Он меня путает.

Он загадывает загадку. Кто не отгадает, останется здесь навеки.

А кто отгадает — сделается целителем.

О, я стану целителем. Здесь, в Канкобре, надо многое поменять!

Ишь, как разошлась. Начала бы лучше с себя…

* * *

Потом от слов, заслоняющих стены и потолки, удаётся очнуться. Оказывается, жуткая воронка входа давно пройдена. Дракон-проводник сгрузил тебя со спины и давно улетел. И где ты сейчас? В храме.

Полутёмный огромный пещерный храм, под сводами которого между высоченных колонн медленно парят драконы, а по истёртому до скользкого блеска каменному полу в задумчивости бродят процессии людей.

Кажется, где-то когда-то и я так ходила?

Драконов-целителей отличить просто. В этом сонном царстве одни они двигаются уверенно и быстро. Им не грозит опасность врезаться в стену или колонну. Храм они видят.

Это другие бредут наощупь.

— Вы очнулись. Это похвально, — бросает на лету мчащийся мимо дракон, — однако, не останавливайтесь.

Лулу Марципарина Бианка и не может остановиться. Она бредёт в общем сонном ритме — как же иначе? На неё просто наткнутся.

Как жаль, что в этом огромном храме невозможно остаться одной. Правда, здесь каждый словно с собою наедине. Никто никого не видит.

— Вы исцелите меня, целитель?

— Нет. Я слишком хорошо знаю Канкобру.

Кажется, Бианка всё поняла. Она в храме, где души могут путешествовать отдельно от тела. И не только целые души: осколки путешествуют тоже.

А моя душа? Моя душа разбита?

Ты забыла — её давно расколол бессердечный Чичеро.

* * *

В храме нас посещают чудные картины…

Опять посторонний голос? Ну так вот, мне не нужно ваших картин, я хочу просто отсюда выбраться. Как мне отсюда уйти?

Это зависит от того, куда вы хотите прийти. Чудные картины — это как раз подходящий способ. А они разные.

Мне надо исцелиться от гарпий.

Так уйти, или исцелиться? Собственно, гарпии — вон в том приделе храма. Но без подготовки лучше туда не соваться. Из того придела до сих пор не возвращался никто. Гарпии своё дело знают.

А какое у них дело?

* * *

Придел с гарпиями Лулу Марципарина запомнила. Так, на всякий случай. Не стоит с собой лукавить: сейчас она с ними встретиться не готова. Но придёт время…

В Канкобре время никогда не приходит.

Не приходит? Ладно, тогда я его навещу. Когда навещу? Ну, как только придёт время.

Чудные картины суть картины колдовской болезни. И только тем они и чудны, что болезнь эта не твоя. Разумеется, не твоя, ведь в нужный тебе придел храма ты не заходишь.

Нужный придел тебе до поры не нужен.

* * *

Время в Канкобре никогда не приходит, однако же идёт. Завтрак, обед и ужин хорошо отмечают время.

— Обед! — возвещает младший дракон-целитель, и по его сигналу коловращение людей и драконов по необъятному колонному залу обретает центростремительный характер. Там, в центре храма, трижды за сутки накрываются столы для людей и высотные кормушки для драконов. Пища в кормушках снизу выглядит особенно изысканной. Там амброзия.

Лулу Марципраина Бианка — драконица, но до драконьих кормушек с ей не дотянуться, поэтому приходится подходить к столам для людей.

Что на тех столах? Что-то съедобное. Она отвлекается, когда ест, и потом не может сообразить, что там было. Но не амброзия, это точно. Зато и не отрава.

На столы накрывают люди, заколдованные меньше других. А потом, когда обед начинается, те же самые люди носят вокруг статуи, довольно тяжёлые на вид. Зачем — и самим, верно, непонятно.

Пообщаться бы с ними, поговорить, как с людьми… Бианка бы и подошла, но Лулу против. Ещё бы: она с некоторых пор в этом храме вообще не сколнна замечать людей. Говорит, здесь только драконы, да и то….