Гарпии визжат

Подземный ход в Пибике запечатать удалось — как и предыдущие успешно взятые мертвецкие города на южных территориях Эузы — малонаселённых и тем более уязвимых, лёгкой добычи для вылезающих из-под земли мертвецких орд.

Проход замуровали тяжеленными камнями, обрушили в пропасть ведущий в наземную часть города подъёмный мост, завал зачертили драконьими магическими печатями — некроманты такие так просто не сковырнут.

Пока всё запечатывали, к врагам из Подземельного мирового яруса пришла запоздалая подмога. Мертвецы стучались, просили и угрожали, но кто ж их теперь-то выпустит. Они и ушли восвояси.

А Драеладрова армия, дождавшись присланного по Эузе-реке подкрепления, отправилась развивать успех далее вдоль Большой тропы мёртвых. Из Эузы-то врага выгнали, но Восточно-Человеческая империя намного шире. Если ты назван Живым Императором, приходится заботиться и об остальных уголках империи.

Следующим сражением после битвы при Пибике было взятие Бегона — ближайшего к западным границам Эузы пещерного города. В нём полководческие таланты Драеладра раскрылись ещё сильнее. Крупных людских потерь удалось избежать, а подземному Владыке не помогли даже конные отряды элитных посланников Смерти, так и норовящие прорвать фланг и заехать с тыла.

— Слишком много врёт им Владыка Смерти, — подытожила Гатаматар исход Бегонской битвы, — потому-то у этих посланников даже крылатые кони не летают, а все притворяются, будто так и надо.

После Бегона помогли правителю Уземфа изгнать двуличных приспешников мёртвого Владыки — далеко в пустыню, откуда они грозились, но так и не сумели вернуться. Пришли на подмогу восставшему против мертвецов Карамцу, затем осадили Глукщ, параллельно вышли к Адовадаи, заняли Отшибину и поглядывали уже на тотально вражеский Цанц. Увы, под Цанцем и в Отшибине наступление захлебнулось.

Под угрозой окружения Драеладр отвёл своё сильно потрёпанное войско к границам Эузы. По мере этого отступления Восточно-Человеческая империя теряла земли. Откололась Отшибина, Глукщ, Бегон. Их правителей можно понять, ведь с уходом эузцев они оставались один на один с ширящими своё влияние мертвецами.

Но и Владыка Смерти Живого Императора испугался. Настолько, что с тех пор не решался вторгаться в Эузу. Не решался в настоящем, хотя вторжениями будущими заранее гордился всякий недалёкий мертвец…

* * *

Гатаматар не ошиблась. Вся та масса драконов-воспитанников, которая теперь её посещала словно бы в поисках руководства в жизненном полёте, действительно утрачивала интерес к её воспоминаниям о снежно-белом Живом Императоре. Они словно бы даже перестали себя отождествлять с Драеладром. Да и обратить на себя внимание никто из воспитанников, казалось, больше не пытался. Излечились от иллюзий?

Может, предположила Гатаматар, в толпе, где таких же, как ты «новых драеладров», минимум триста душ, у них попросту не получается ощутить себя единственно-избранными?

Или, что вероятнее, в трёх кланах определились с претендентами на Драеладрово наследство. В таком случае, их теперь, видимо, ровно три, и остальные вынужденно смирились.

И к лучшему, решила Гатаматар. За прошлые дни она уже отчаялась мирить горячих юных драконов, которые бравировали своей уверенностью в неминуемом воцарении. Это с именами Куркнарт, Мадротор, Пандролиар и даже, смешно сказать, Чумпокрюхотамбатр. Никуда не годные слабейшие имена, но каков апломб! Какие задранные клювы!

Апломб, конечно же, от того и берётся, что драконам с такими именами важно ежемоментно доказывать свою значимость. И важно самим в неё верить, иначе станет совсем грустно. Ведь имена — фильты проявления драконических начал. И если родители давали такие имена, получается, уже они в своё потомство не очень-то верили.

И если весь апломб её воспитанников водночасье пропал, а на неё смотрят какие-то маловыразительные потерянные глаза, в которых, поди, только провидица Бланш и разберётся…

То не говорит ли сие об одном: после смерти Драеладра случилось что-то ещё? А Гатаматар одна лишь не в курсе, так как отправила всех своих советниц на длительные поиски Старейшин для приглашения на Совет.

— Что случилось? — Гатаматар спросила Куркнарта, который выглядел чуть менее потерянным, чем другие.

— В нашем клане снесено яйцо, — прямо сказал тот.

— Кем снесено? Кто мать?

— Лулу Марципарина Бианка, одна из человеческих дочерей умершего Драеладра, — потеснил Куркнарта более осведомлённый Палахатор.

— Что ж… — Гатаматар взвесила новость. — Поскольку есть основания наречь дракона Драеладром, смены династий можно избежать. Это, без сомнения, к лучшему.

— К лучшему, — мрачно откликнулся Палахатор. Он происходил из рода Горпогурфа, в котором уже строились новые планы. И вряд ли появление на свет нового Драеладра во все эти планы вписывалось.

А Мадротор, соединивший роды Рооретрала с Ореолором, процедил с откровенной злобой:

— Ну, ещё неизвестно, вылупится ли он живым.

* * *