Гарпия в Академии. Драконы не сдаются

– Слова Ронни кое о чем напомнили… – Он вздохнул и уставился в потолок. – Управляющий нашим домом рассказывал, что отец с матерью очень любили друг друга. Отец считался сильнейшим из драконов смерти и мог спокойно контролировать нас с братом в утробе матери. Никто не сомневался в удачном исходе родов. Повитуха говорила, что Дуглас выскочил, как пробка из шампанского, а я… Я никогда не отличался сдержанностью. Оставшись в одиночестве, я запаниковал и вырвал свободу с помощью зубов, когтей и пламени.

– Ты был младенцем.

– Я был маленьким злобным куском мяса, разорвавшим свою мать.

Осторожно погладила его по щеке – бедный-бедный мой дракон, – но Эрг перехватил мою руку, словно верил, что не нуждается, а может, недостоин поддержки.

– За все эти годы отец не перемолвился со мной и тысячью слов. – От спокойствия и безразличия в его голосе по спине пошли мурашки. – Я знаю, каково Ронни. Знаю, что такое отчуждение семьи. Знаю, что такое смотреть в зеркало и ненавидеть себя. Знаю, каково быть одному.

Я быстрее молнии вскарабкалась на грудь Эрга, поймала взгляд и начала целовать. Без разбору: колючие от пробивающейся щетины щеки, упрямо сжатые губы, подбородок, нахмуренную переносицу…

– Теперь ты не одинок. Слышишь? Мы есть друг у друга.

Стискивая этого огромного, мужественного великана, я еще долго не могла успокоиться и уснуть, чутко прислушиваясь к сонному дыханию Кьяри.

Надо же… люди разные. Проблемы те же.

Глава 10 Братские узы

– Господин ректор! – призывно проорала я, стуча в окошко.

Галактион Белозерский сидел боком и что-то торопливо строчил на гербовой бумаге Академии. При звуках моего голоса ручка выпала из сухоньких пальцев, а сам ректор закрыл лицо ладонями.

Мне кажется или он шепчет молитву?

Не-е-ет. Сомневаюсь, что где-то придумали воззвание к богам со словами «гребаная», «невыносимо» и «придушу».

А кто виноват, что в приемной вместо хорошенькой секретарши восседает горообразный монстр, знакомый только с фразой «Велено не пущать»? Давно бы заменил на глупенькую блондинку, падкую на конфеты и комплименты, чтобы порядочным преподавателям не приходилось штурмовать окна.

– Господин ректор, моя группа не станет участвовать в этом балагане! – безапелляционным тоном озвучила я основное требование.

Ослепительно-белый, омерзительно прекрасный и чудовищно недовольный дракон, зависший за моей спиной, сунул огромную голову к окну и тихонько рыкнул. Стекла тревожно зазвенели, на ректорский стол посыпалась побелка, Белозерский вцепился в ручки мелко подрагивающего кресла.

Молодец, Эрг! Пусть ректор знает, что мы негодуем. Причем сильно.

Но доведенный до ручки начальник не проникся демонстрацией нашей несокрушимой мощи. Он вскочил со своего места, дернул шпингалет и распахнул окошко.

– Господа, а вам знакома концепция мести? – проорал он, облокачиваясь на подоконник руками.

– При чем тут это? – нахмурилась я.

– При том, что никому не позволено портить репутацию Академии! Особенно ее преподавателям, я ясно выразился, Эрг?

Драконище поднял голову и возмущенно взревел. Крыши разнокалиберных башенок дрогнули, сбросив немногочисленный снег.

– Но меня нельзя назначать ответственной за постановку на студенческую весну! – Я была близка к отчаянью. – У меня, между прочим, нет образования! Даже захудалых курсов!

– Зато вы первостатейная… – Тут он чуток замялся. – Актриса!

– Но!..

– Это не обсуждается, госпожа Браун, – припечатал маг, ежась от порывов холодного ветра. – Студенческая весна – это многолетняя традиция, направленная на поддержку и развитие творчества наших подопечных, а также способ взять под контроль безудержную энергию молодости и направить в созидательное русло.

– Гр-р-р!

– Эрг, мне глубоко безразлично, что у тебя совершенно нет времени на организацию. В конце концов, ты у себя на кафедре начальник или кто? Делегируй, голубчик, делегируй.

– Но!..

– И даже не рассчитывайте увильнуть, госпожа Браун. В концерте участвуют все группы и преподаватели. Если я дам поблажку вам, то уже завтра в приемной выстроится очередь из желающих соскочить с экспресса «Коллективное творческое дело», а я себе не враг.

– Гр-р-р!

– И не тыкай в меня должностными инструкциями, Эрг, – усмехнулся ректор, победно вскидывая голову. – Я уже издал приказ и вписал твою фамилию в графе «ответственный за мероприятие», так что ровно через три недели планирую насладиться увлекательным шоу.

Ну, Белозерский! Ну, погоди.

– На этом все, господа преподаватели! Советую поспешить, пока ваши более шустрые и сговорчивые коллеги не расхватали имеющийся реквизит и темы для выступлений.

С этими словами ректор захлопнул окно, щелкнул шпингалетом и дернул шторку. Плотная ткань оказалась капризной и не пережила варварского обращения. Край оборвался и повис, являя нам образ мрачного ректора со скрещенными на груди руками. Его правое веко мелко подрагивало, рот перекосило, а в глазах вспыхнула первобытная жажда убийства.