Гарри Диксон. Дорога Богов

— Жуткие литературные нравы, — подхватил Гарри Диксон.

Мистер Эрл внезапно повернулся к сыщику.

— Вы можете отыскать мисс Хермину Лэндон, господин Диксон? — спросил он дрожащим голосом.

— И ваши слитки, и ваши фунты? Несомненно, мистер Эрл.

Финансист гневно махнул рукой.

— Я прошу вас найти мисс Лэндон. Что касается денег и золотых слитков, мне на них… наплевать. Найдите мне мисс Лэндон, и только ее, слышите меня?

Он встал, и в его голосе слышались то умоляющие, то гневные нотки.

Гарри Диксон внезапно стал серьезным.

— Мисс Фейнс… Мисс Лэндон, — прошептал он, — вы знаете, что сегодня ночью исчезла еще одна женщина?

— Нет! — воскликнул Гудфельд. — Мы еще ничего не знаем!

— Потому что брат мисс Марты Марбери обратился прямо ко мне.

— Марта Марбери, исполнительница характерных танцев? — спросил генеральный секретарь.

— Она самая! Очень серьезная девушка, которая, кстати, зарабатывала своим искусством хорошие деньги, — ответил Гарри Диксон. — Этой ночью она танцевала в одном частном клубе в Стренде и покинула дом около четырех часов. Погода была отвратительной, и она взяла такси. Швейцар клуба видел, что оно направилось в сторону Эмбанкмента. С тех пор о ней ничего не известно.

— Я готов предложить большое вознаграждение тому, кто отыщет мисс Лэндон! — предложил мистер Эрл.

— Боюсь, сэр, это будет бесполезным.

— Почему?.. Почему?.. Объясните, господин сыщик!

— Мисс Фейнс, мисс Лондон и мисс Марбери являются самыми красивыми девушками Лондона, — ответил Диксон.

Эрл взревел.

— Я не хочу… Я не хочу понимать!

Гарри Диксон с жалостью бросил на него взгляд.

— Гудфельд, как и я, скажет вам, что у нас нет никаких улик против Педро Суареса!

— Суарес! — вспыхнул мистер Эрл. — Все время этот адский Суарес. Как он связан с этими похищениями?

— Хм… Быть может, никак, быть может, завяз по уши, — ответил Гарри Диксон. — Он посылал цветы мисс Гледис Фейнс. Он надоедал мисс Марбери, которая послала его подальше. Что касается мисс Лэндон…

— Мисс Лэндон не любительница театра! — выкрикнул мистер Эрл.

— Согласен с вами. Однако она согласилась на две или три встречи с сеньором Педро Суаресом и даже совершила с ним автомобильную прогулку к истокам Темзы!

Мистер Эрл как-то вдруг постарел, но по-прежнему походил на разъяренного тигра.

— Мокрые курицы… Я выскажу кое-кому из палаты общин, что я думаю о столичной полиции и чиновниках министерств. Словно не бросается в глаза, что Педро Суарес и Крик-Крок одно и то же лицо.

— Здесь вы ошибаетесь, — спокойно возразил Гарри Диксон. — Это вовсе не бросается в глаза.

— Полагаю, Гудфельд, что за этим человеком ваши люди ведут слежку.

— Не отстают от него ни на шаг, сэр! — гордо ответил полицейский.

— И которые констатируют, что он не совершает никаких предосудительных поступков, — добавил Гарри Диксон.

В дверь постучали.

— Лорд Эвершем, сэр Холдон и его секретарь Уинстроп, — сообщил он, поклонившись.

— Пусть подождут, — приказал генеральный секретарь.

Но Гарри Диксон остановил служащего.

— Мне очень хотелось бы, чтобы господин генеральный секретарь изменил свое решение и впустил посетителей.

Чиновник удивленно глянул на него.

— Если вы считаете…

— Конечно, сэр!

Служащий тут же получил новое распоряжение.

Три джентльмена вошли и поклонились.

Лорд Эвершем, длинный и худой: безупречно одетая жердь с птичьей головкой. Холдон с осунувшимся лицом и поникшими плечами. Уинстроп, хилый и незначительный человечек в дешевом, потрепанном костюме.

Лорд Эвершем, член палаты общин от пригородов Лондона, решил взять слово первым.

Но споткнулся на первой же тираде, скривился и сказал:

— Вообще, мне кажется, мой друг Холдон больше в курсе дела, чем я.

— Простите, — нервно поправил его драматург, — я, быть может, смогу понятнее объясниться, чем мой друг Эвершем. Я узнал, господин генеральный секретарь, что виртуально нити дела Крик-Крока у вас в руках.

Чиновник выдавил из себя улыбку.

— Нити… во всяком случае, не веревки, за которые я не дергаю. Иначе бы я препроводил Крик-Крока прямо в Ньюгейт.

— Немного юмора никогда не помешает, — любезно отпарировал Периклес Холдон, — но, увы, за то, что я вам поведаю, меня не стоит отправлять в кутузку. Лорд Эвершем, мой друг…

Жердь учтиво поклонилась.

— Итак, лорд Эвершем, который оказывает мне честь дружить со мной, очень переживает, видя мои несчастья. Он знает, что закрытие маленького театра на Друри-Лейн стало для меня подлинным катаклизмом. Лорд Эвершем — меценат, друг искусств и писателей. Он решил взять в аренду «Пантанелли-Театр», бывший итальянский театр, при условии, что там будут идти мои пьесы.

Директор был рад, но сегодня утром этот джентльмен, как лорд Эвершем и я, получили идентичные послания. Стоит вам прочесть их, чтобы понять, какие угрозы нависли над нами.

Эвершем и Холдон выложили на стол идентичные листки с напечатанным на машинке текстом, явно сделанным под копирку: