Гарри и Меган. Выбирая свободу

Об отдельном Дворе Гарри и Меган было известно с ноября. Сотрудники настаивали на том, что это нормальный ход вещей. Принцы больше не были «мальчиками», как называла их Диана. Они стали мужчинами с очень разными индивидуальностями, стилями поведения и будущим статусом. Как сказал один из приближенных, «их пути разошлись».

Все были уверены, что, получив больше свободы, братья каким-то образом восстановят свои отношения. «Им было очень сложно работать вместе, – рассказывал придворный. – Это ненормально для семьи и, конечно, создает напряжение».

Принц Чарльз, который оплачивал многие из своих общественных благотворительных и частных проектов за счет доходов от личного владения – герцогства Корнуолл, «контролировал финансовые ресурсы», что тоже порождало трения между Уильямом и Гарри. Иногда братьям приходилось конкурировать за дополнительное финансирование для своих проектов из средств отца, который также помогал покрывать расходы, связанные с Камиллой и с сыновьями, включая гардероб Кейт и Меган. «Им действительно приходилось спорить, кто какую сумму получит от отца для своих проектов, – говорил помощник. – Добавьте к этому тот факт, что существует внутренняя иерархия, и в этом есть свои подводные камни. Чарльз был не только отцом, но и боссом Гарри, что усложняло их отношения по ряду причин. Чарльз предельно сконцентрирован на своем публичном имидже, и бывали случаи, когда Гарри чувствовал, что это превалирует над всем остальным».

Гарри был не единственным, у кого сложились непростые отношения с принцем Уэльским. «Мальчики могли вести себя очень непоследовательно со своим отцом», – делился источник, приводя в пример планирование фотосессии, посвященной семидесятилетию Чарльза, которое он охарактеризовал как «абсолютный кошмар». «И Уильям, и Гарри не особенно старались пойти навстречу», – рассказывал инсайдер.

Второй сотрудник, который принимал участие во встречах, посвященных будущему братьев, объяснял: «Порядок появления на свет в этой семье определяет будущую позицию, и поэтому Гарри всегда был вторым после брата, особенно если дело касалось финансов. Прежде иногда случалось, что Гарри хотел браться за более масштабные проекты и проделывать большую работу, но не мог получить на это достаточно средств. У Уильяма всегда был приоритет. Многие их ссоры происходили на почве бюджета. Вот что бывает, когда ты в одном бизнесе со своей семьей».

Принц Эндрю и принц Эдвард не пересекались по работе со своим старшим братом Чарльзом, поэтому в их отношениях не было такой напряженности, как у Уильяма и Гарри. Понятно, что теперь, начав семейную жизнь с Меган, Гарри не хотел оставаться в тени брата, рассуждали придворные.

Гарри и Меган мечтали о собственном дворе в Виндзоре, что означало открытие независимого офиса с личным штатом сотрудников. Но высокопоставленные должностные лица быстро отвергли такой вариант.

Старшие придворные, которых Диана называла «людьми в серых костюмах», были озабочены тем, чтобы сдержать рост популярности и интереса к Сассексам.

Старшие придворные, которых Диана называла «людьми в серых костюмах», были озабочены тем, чтобы сдержать рост популярности и интереса к Сассексам. За короткий период времени, прошедший с их сказочной свадьбы, Гарри и Меган уже вывели монархию на новый уровень известности по всему миру. Сассексы сделали ее более понятной для тех, кто никогда прежде не ощущал с ней никакой связи. Однако многие считали, что пара должна оставаться под контролем, иначе, если оставить все как есть, по своей популярности они окажутся впереди остальной королевской семьи.

«Для представителей дворца, размышлявших о том, как совладать с парой, существовала еще одна фигура, которая выходила на первый план, когда речь заходила о молодых женщинах, использующих королевскую платформу для благотворительных проектов мирового масштаба. Это фигура матери Гарри, – писал политический журналист Тим Шипман в Sunday Times, цитируя источник. – И опасность заключалась в том, что Меган могла превзойти Диану».

Меган не получала абсолютной поддержки в рамках института монархии, при этом некоторые таблоиды изображали ее как угрозу. Однако герцогиню Сассекскую прекрасно принимала публика. Для людей из разных социальных слоев в Великобритании и за рубежом Меган была первопроходцем – женщиной, которая уверенно вошла в сферу, некогда считавшуюся недоступной.