Гарри Поттер и Чертоги Разума (СИ)

Шерлок… - угрожающе пророкотал Джон. - Ты по-прежнему паршиво выбираешь время.

Я много чего делаю паршиво, - согласился Холмс, зарываясь носом в отросшие, слегка пахнущие копотью волшебного камина, волосы, - но я люблю тебя, пусть даже тоже довольно паршиво.

Пальцы скользнули чуть выше, притягивая Джона ближе.

Твои обвинения звучали просто нелепо, - проворчал тот, не сопротивляясь, но и не поддаваясь ласке.

Да, - вздохнул Шерлок, проводя губами по шее, едва задевая, словно опасаясь войти на когда-то принадлежавшую ему территорию. - Я нелеп, ссора нелепа, обвинения нелепы, я не должен был на тебя орать.

Верно. Твои вопли, конечно, эффектны, но когда-нибудь я не сдержусь и разобью тебе нос.

Джон не собирался долго противиться неизбежному: он хотел Шерлока не меньше, чем тот жаждал перемирия. Твердые подушечки пальцев одной руки переместились на затылок, слегка массируя шею в том месте, где мягкие волосы переходили в жесткий ежик коротких волосков, а кончик языка скользнул по мочке уха, спустившись влажной дорожкой ниже, к ключице. Джон ощутил нарастающую дрожь возбуждения. Секс после ссор всегда был более терпким, немного мстительным, острым, как опасная бритва, приводившим обоих в исступленное восхищение друг другом. Обычно после такого яростного примирения они долго лежали в постели, поглаживая, перешептываясь, лениво и неприцельно целуясь, чтобы через некоторое время заняться сексом вновь, но уже медленно, мучительно-неторопливо. И если в запале первого раунда сверху мог быть любой из них - это всегда решалось стихийно и без всякой логики, - то во время второго Шерлок неизменно отдавался Джону: лицом к нему, глядя в глаза почти неотрывно, сжимая плечи, слабо царапая спину, притягивая голову любовника для частых жадных поцелуев. Кончая, Джон каждый раз был готов плакать от выматывающей душу нежности.

Он видел Шерлока таким открытым и таким ранимым, что не просто прощал его - он желал простить его уже тогда, когда ссора только закручивала и стягивала свою знакомую спираль.

Но сначала Шерлок должен был извиниться - не так, как в коридоре перед директорским кабинетом, а по-настоящему. Это было непременным условием, которое Джон озвучил после первой же ссоры. Шерлок тогда уставился на него с таким искренним изумлением и обидой, что Джон не мог прекратить смеяться почти целый час (вспомнив, как именно Шерлок в тот день положил конец его неуместному смеху, Джон даже покраснел).

Ты никогда не разобьешь мне нос, он кажется тебе совершенным, - самодовольно фыркнул Шерлок, продолжая вылизывать нежную кожу шеи, уже покрывшуюся мурашками. - Пошли в спальню, я больше не хочу ждать.

Для подкрепления своих слов Шерлок прижался пахом к ягодицам Джона: сквозь ткань брюк ощутить жар твердого члена не удавалось, но достаточно было памяти об этом жаре, чтобы ясно представить его внутри. Джон подавил стон, разворачиваясь в стальных объятьях и слегка упираясь ладонью в грудь Шерлока.

Возможно, ты кое-что забыл, - тихо сказал он, пытаясь не потереться собственным членом о бедро Холмса, такое заманчиво-удобное, близкое и нужное именно сейчас.

Брось, Джон, идем, - отстранившись, Шерлок попытался было потянуть Джона за собой, но тот неожиданно твердо устоял и нахмурился.

Ты знаешь, что это важно для меня. Мне хочется верить, что ты понимаешь, как бываешь жесток.

Если здесь кто и жесток, так это ты, - Шерлок раздраженно закатил глаза, и Джон понял, что ссора накануне прекратилась чуть раньше положенного. Ничто из случившегося за прошедшие часы не ослабило напряжения, мучившего Холмса с самого приезда в Хогвартс, а несговорчивость любовника в данную минуту ничуть не упрощала положения. Но глупое упрямство никогда не было чертой Уотсона: о стратегических отступлениях он мог написать трактат.

Джон потянулся к искривленному гримасой лицу, обхватив его обеими ладонями.

Ты абсолютно невозможная, невероятная свинья, Шерлок, - серьезно и проникновенно произнес он прямо в приоткрытые губы, пытаясь не усмехнуться.

Шерлок вдруг зарычал, отшвыривая Джона к двери в спальню: тот хотел возмутиться, ощутимо приложившись плечом о жалобно скрипнувший косяк, но был остановлен ураганом, набросившимся сверху, снизу, спереди и сразу со всех сторон. Холмс редко бывал откровенно агрессивен в сексе, но когда такое случалось, Джон чувствовал, как адреналин шипящим коктейлем разливается по венам, отключая здравый смысл. Вот и сейчас, сдирая с Шерлока пиджак, Джон стонал от жалящих укусов, обрушившихся на шею и плечи. Путаясь в одежде, грязно ругаясь, оба упали на ближайшую кровать, сплетаясь в объятьи, больше походившем на борьбу.