Гарри Поттер и дары Смерти

В половинках снитча лежал чёрный камень с неровной трещиной посередине. Камень Воскрешения треснул по вертикальной линии, изображавшей Старшую Палочку, но треугольник и круг, обозначавшие плащ и камень, всё ещё можно было различить.

И снова Гарри понял, не успев подумать. Ему не нужно было звать их обратно, ведь он собирался к ним присоединиться. Это не он их вызывал, а они призывали его.

Он закрыл глаза и трижды повернул камень в руках.

Он знал, что это случилось, потому что услышал вокруг себя лёгкие движения, означавшие, что хрупкие тела встают на усыпанную сухими ветками землю на опушке возле леса. Он открыл глаза и оглянулся.

Они не были призраками, но и не были живыми людьми, он мог их отличить. Больше всего они походили на Риддла, который много лет назад выбрался из дневника, когда его воспоминание о себе почти обрело плоть. Не настолько материальные, как живые тела, скорее, как привидения, они двинулись к нему, и на каждом лице была одна и та же любящая улыбка.

Джеймс был совершенно одного роста с Гарри. Он был в той же одежде, в какой умер, и его волосы были растрёпанные и взъерошенные, и очки были немного перекошены, как у мистера Уизли.

Сириус был высоким и красивым, и гораздо моложе, чем когда Гарри видел его в жизни. Он шёл лёгким размашистым шагом, пряча руки в карманах и с усмешкой на лице.

Люпин тоже выглядел моложе и менее потрёпанным, и волосы были гуще и темнее. Казалось, он был рад вернуться в это знакомое место, где они столько раз бродили в юности.

Улыбка Лили была шире остальных. Приблизившись, она откинула назад свои длинные волосы, и её зелёные глаза, такие похожие на его, жадно рассматривали его лицо, будто она никогда не сможет наглядеться на него вдоволь.

— Ты такой смелый.

Он не мог говорить. Он наслаждался тем, что видел её, и думал, что хотел бы вечно стоять и смотреть на неё, и ему бы этого было достаточно.

— Ты почти на месте, — сказал Джеймс. — Очень близко. Мы… так гордимся тобой.

— Это больно?

Ребяческий вопрос вырвался у Гарри из губ, прежде чем он успел остановиться.

— Умирать? Совсем нет, — ответил Сириус. — Это быстрее и легче, чем заснуть.

— А он захочет, чтобы это было быстро. Он хочет, чтобы всё закончилось, — добавил Люпин.

— Я не хотел, чтобы вы умирали, — проговорил Гарри. Эти слова вырвались помимо его воли. — Никто из вас. Простите…

Он обращался в большей степени к Люпину, чем к остальным, упрашивая его.

— …сразу после того, как у тебя сын родился… Рем, мне так жаль…

— Мне тоже, — сказал Люпин. — Жаль, что я никогда его не узнаю… но он будет знать, почему я умер, и надеюсь, он поймёт. Я пытался создать мир, в котором он мог бы жить счастливее.

Ледяной ветерок, исходивший, казалось, из самого сердца леса, пошевелил волоски на бровях у Гарри. Он знал, что они не скажут ему — пора идти, что это должно было быть его решением.

— Вы останетесь со мной?

— До самого конца, — ответил Джеймс.

— Они вас не увидят? — спросил Гарри.

— Мы — часть тебя, — сказал Сириус. — Для остальных мы невидимы.

Гарри посмотрел на свою мать.

— Будь рядом со мной, — тихо попросил он.

И направился в лес. Его не охватил холод дементоров, он прошёл сквозь них со своими спутниками, и те были для него вместо патронусов, и все вместе они шли мимо старых деревьев, росших близко друг к другу, переплетаясь ветками, а под ногами — торчащими узловатыми корнями. Гарри в темноте поплотнее закутался в плащ, всё дальше и дальше уходя вглубь леса, не имея представления о том, где находился Волдеморт, но в уверенности, что найдёт его. Рядом почти бесшумно шли Джеймс, Сириус, Люпин и Лили, и их присутствие поддерживало его смелость, и благодаря им он был в состоянии продолжать ставить одну ногу перед другой.

Его тело и разум казались теперь странным образом разъединенными, его члены двигались без сознательных указаний, как будто он был пассажиром, а не управлял телом, которое был готов вот-вот покинуть. Умершие, которые шли рядом с ним по лесу, были для него гораздо реальнее, чем живые, оставшиеся в замке: Рон, Гермиона, Джинни и все остальные — это они стали для него как призраки, пока он, спотыкаясь и оскальзываясь, продвигался к концу своей жизни, к Волдеморту…

Глухой стук и шорох. Поблизости шевелилось нечто живое. Гарри замер, завернувшись в плащ, присматриваясь и прислушиваясь, и его родители, Люпин и Сириус тоже остановились.

— Там кто-то есть, — совсем рядом, только руку протянуть, раздался грубый шёпот. — У него плащ-невидимка. Может, он?..

Из-за ближайшего дерева появились две фигуры. Их палочки вспыхнули, и Гарри увидел, как Яксли и Долохов вглядываются в темноту, в то самое место, где стояли Гарри, его мать и отец, и Сириус, и Люпин. Судя по всему, они ничего не увидели.

— Точно ведь что-то слышал, — сказал Яксли. — Как думаешь, может, животное?

— Да этот чокнутый Хагрид держал тут полно всякой шушеры, — ответил Долохов, оглядываясь через плечо. Яксли посмотрел на часы.

— Время почти вышло. У Поттера был час. Он не пришёл.

— Давай лучше возвращаться, — сказал Яксли. — Узнаем, что будет дальше.