Гарри Поттер и Философский камень

Наверное, Огрид забыл упомянуть о чём-то важном: стучали же они по третьему кирпичу слева, чтобы попасть на Диагон-аллею… Может, достать волшебную палочку и постучать по турникету между платформами девять и десять?

Тут у него за спиной прошли какие-то люди, и он уловил обрывок их разговора.

– …всё забито муглами, конечно…

Гарри резко обернулся. Полная женщина говорила с четырьмя ярко-рыжими мальчиками. Каждый толкал перед собой такой же, как у Гарри, сундук, – и у них была сова.

Сердце Гарри лихорадочно забилось, и он покатил свою тележку вслед за ними. Они остановились, и он тоже остановился, неподалёку, чтобы слышать их разговор.

– Ну, какая платформа? – спросила мать.

– Девять и три четверти! – пискнула державшая её за руку маленькая девочка, тоже рыжеволосая. – Мам, а можно я тоже поеду…

– Ты ещё маленькая, Джинни, пожалуйста, помолчи. Давай, Перси, ты первый.

Мальчик, на вид самый старший, бодро направился к платформам девять и десять. Гарри следил, стараясь не моргать, чтобы ничего не пропустить; но, стоило мальчику подойти к барьеру, разделяющему платформы, его вдруг загородила огромная толпа туристов, и когда последний рюкзак отодвинулся, рыжий мальчик уже исчез.

– Фред, ты следующий, – распорядилась полная женщина.

– Я не Фред, я Джордж, – ответил мальчик. – И вы, дама, ещё смеете называть себя матерью? Разве вы не видите, что я – Джордж?

– Прости, Джорджи, детка.

– Я пошутил, я Фред, – сказал мальчик и пошёл. Брат-близнец подгонял его, и, видимо, Фред действительно поторопился: через секунду его не стало. Но куда же он делся?

И вот уже третий брат быстро направился к барьеру – вот он почти дошёл – и вот в один миг не стало и его.

Всё.

– Извините, – обратился Гарри к полной женщине.

– Здравствуй, милый, – радушно откликнулась та, – первый раз в «Хогварц»? Рон тоже новичок.

Она показала на последнего, младшего, сына. Тот был худой, высокий, нескладный, веснушчатый, с большими руками и ногами и длинным носом.

– Да, – сказал Гарри. – И, понимаете, я… Понимаете… Я не знаю, как…

– Как выйти на платформу? – доброжелательно подсказала женщина, и Гарри кивнул. – Не волнуйся, – успокоила она. – Нужно просто идти прямо на барьер между платформами девять и десять. Не останавливайся и не бойся врезаться, это самое важное. Лучше всего с разбегу, если нервничаешь. Давай, иди сейчас, перед Роном.

– А… ладно, – сказал Гарри.

Он развернул тележку и уставился на барьер. Тот был очень прочный, железный.

Гарри пошёл на него. Люди, торопившиеся на платформы девять и десять, задевали его на ходу. Гарри прибавил шагу. Сейчас он врежется, вот будет фокус… Он нагнулся и покатил тележку бегом. Барьер приближался. Он не сумеет остановиться… тележка рвалась из рук… остался шаг-другой… Он закрыл глаза, приготовился к удару…

Удара не случилось… он пробежал ещё… и открыл глаза.

У платформы, запруженной людьми, стоял ярко-алый паровоз. Табличка сверху гласила: «Хогварц-экспресс, 11:00». Гарри обернулся и на месте турникета увидел чугунную арку со словами: «Платформа 9¾». Получилось!

Над головами оживлённой толпы стелился дым, а под ногами путались кошки всех мастей. Перекрывая людской гомон и скрип сундуков, недовольно ухали что-то друг другу совы.

Первые несколько вагонов были уже заполнены учениками; одни высовывались из окон, чтобы поговорить с роднёй, другие сражались за места. Гарри толкал тележку вдоль поезда в поисках свободного купе. Прошёл мимо круглолицего мальчика, говорившего:

– Бабушка, я опять потерял жабу.

– Ах, Невилл! – вздохнула пожилая женщина.

Небольшая толпа окружала мальчика с дредами. В руках тот держал ящичек.

– Дай посмотреть, Ли, дай, ну пожалуйста!

Мальчик приподнял крышку, и народ вокруг завизжал: изнутри вылезла длинная волосатая лапа.

Гарри с трудом пробирался сквозь толпу, пока наконец не нашёл пустое купе почти в самом конце поезда. Сначала он занёс внутрь Хедвигу, затем поволок к двери сундук. Попробовал втащить его по ступеням, но едва смог приподнять и дважды больно уронил себе на ногу.

– Помочь?

Это спросил один из рыжих близнецов, следом за которыми он проходил турникет.

– Да, пожалуйста, – попросил Гарри, задыхаясь.

– Эй, Фред! Иди помоги!

С помощью близнецов сундук наконец водворили в угол купе.

– Спасибо, – поблагодарил Гарри, убирая с глаз взмокшую чёлку.

– Что это? – спросил один близнец, показывая на зигзагообразный шрам.

– Мама дорогая! – воскликнул другой. – Значит, это ты…

– Это он, – перебил первый. – Да? Он? – обратился он к Гарри.

– Кто? – не понял Гарри.

– Гарри Поттер! – хором воскликнули близнецы.

– Ах, он, – сказал Гарри. – Да. Он. В смысле я.

Мальчики уставились на него, и Гарри почувствовал, что заливается краской. Тут, к его облегчению, сквозь открытую дверь купе донеслось:

– Фред? Джордж? Вы здесь?

– Идём, мам!

Последний раз глянув на Гарри, близнецы выпрыгнули из поезда.

Гарри сел у окна: отсюда можно было незаметно наблюдать за рыжим семейством и слушать, о чём они говорят. Их мама достала носовой платок.

– Рон, у тебя что-то на носу.