Гарри Поттер и философский камень

«Ну, шевелись же», прорычала Эрмиона. Она схватила палочку Гарри, стукнула по замку и прошептала:

«Алохомора!» Замок щелкнул, дверь распахнулась – и они проскользнули внутрь, быстро захлопнули и прижали к ней уши, вслушиваясь.

«Куда они побежали, Пивз? – спрашивал Филч. – Быстро, говори».

«Скажи „пожалуйста“.

«Не связывайся со мной, Пивз! Так куда они пошли?»

«Скажу что-нибудь, если только скажешь „пожалуйста“, – заявил Пивз своим противным ангельским голоском.

«Ну, хорошо – по-жа-луй-ста».

«ЧТО-НИБУДЬ! Хаа-ха-ха! Я же сказал, что скажу „что-нибудь“ если скажешь „пожалуйста“! Хаа-ха-ха!» – им было слышно, как Пивз со свистом испарился, а Филч со злости матерится.

«Он решил, что дверь заперта, – прошептал Гарри. – Думаю, с нами все будет в порядке – да отцепись, Невилл! – Невилл последнюю минуту все тянул его за рукав. – Ну что такое?» Гарри обернулся и совершенно ясно увидел, что. В какой-то момент ему показалось, что он оказался в кошмарном сне – это было уже слишком, учитывая все, что произошло до сих пор. Они были не в комнате, как он полагал. Они были в коридоре. Запретном коридоре на третьем этаже. И теперь они знали, почему он был под запретом.

Они смотрели прямо в глаза чудовищному псу, который заполнял все пространство от пола до потолка. У него было три головы, три пары вращающихся, безумных глаз; три пары подрагивающих ноздрей, направленных в их сторону; три рта с огромными клыками, с которых капала слюна. Он стоял неподвижно, все шесть глаз глядели на них, и Гарри понял, что единственной причиной, почему они еще не умерли, было то, что они застали пса врасплох своим внезапным появлением, но он быстро избавляется от удивления. Смысл доносившегося громоподобного рычания нельзя было истолковать неправильно. Гарри нащупал дверную ручку – выбирая между Филчем и смертью, он предпочел Филча. Они выкатились обратно – Гарри захлопнул дверь, и они побежали, почти полетели обратно по коридору. Филч, должно быть, ушел искать их в другом месте, потому что его нигде не было видно, но это их едва ли заботило – им хотелось только одного: оказаться подальше от этого монстра. Они не остановились, пока не добежали до портрета Толстушки на восьмом этаже.

«Да где же вы все были?» – спросила она, глядя на халаты, свисающие с их плеч и раскрасневшиеся, потные лица.

«Не суть важно – свиное рыло, свиное рыло», – прохрипел Гарри и портрет повернулся. Они прокрались в гостиную и дрожа рухнули в кресла.

Прошло некоторое время, прежде чем кто-нибудь заговорил. Невилл выглядел так, будто и вовсе потерял дар речи.

«Какого черта они думают, держа такую гадину в школе? – наконец выговорил Рон. – Если какой-нибудь собаке и хочется погулять, так это ей». К Эрмионе вернулось дыхание и присутствие духа:

«Зачем вам глаза даны, а? – крикнула она. – Вы что не видели, на чем она стояла?»

«На полу? – предположил Гарри. – Я не смотрел под ноги, меня слишком занимали головы».

«Нет, не на полу. Она стояла на люке. Она, наверное, что-то охраняет». Она поднялась и испепелила их взглядом.

«Надеюсь, вы собой довольны. Нас всех могли убить, или даже еще хуже – исключить. А теперь, если вы не против, я пойду спать.» Рон глядел ей вслед с открытым ртом.

«Да мы не против, – произнес он. – Можно подумать, что мы ее насильно затащили». Но Эрмиона заставила Гарри думать совсем о другом, когда он забирался в постель. Пес что-то сторожил… А что сказал Хагрид? Гринготтс – самое безопасное место в мире, чтобы что-то спрятать – за исключением, может быть, Хогвартса. Похоже, Гарри выяснил, где находится маленький грязный сверток из подвала номер семьсот тринадцать.

Глава десятая. Хэллоуин

Малфой не поверил своим глазам, когда увидел Гарри и Рона в Хогвартс на следующий день, не выспавшихся, но чрезвычайно довольных. Утром они уже решили, что встреча с трехголовой собакой оказалась удачным приключением и мечтали продолжить знакомство. В это время Гарри поведал Рону о свертке, который, видимо, переместился из Гринготтс в Хогвартс, и они некоторое время обдумывали, что же требует такой охраны?

«Это либо очень ценная вещь, либо очень опасная», – сказал Рон.

«Или и то и другое сразу», – добавил Гарри.

Но так как вся имевшаяся у них информация сводилась к тому, что длина свертка около пяти сантиметров, шансы отгадать, что это такое без дополнительных подсказок, были минимальны. Невилл и Эрмиона не выказали ни малейшего интереса к тому, что охранялось трехголовой собакой, сторожившей люк. Невилл вообще не мечтал увидеть собаку снова. Эрмиона теперь ходила с покровительствующим «я-все-знаю» видом, но перестала разговаривать с Гарри и Роном, впрочем это-то они сочли дополнительной наградой.