Гарри Поттер и философский камень

«Молодец, – сказал Дамблдор тихо, чтобы никто больше не услышал. – Рад, что ты не охотишься за тем зеркалом… занимаешься… великолепно…» Снэйп резко приземлился. Гарри вышел из раздевалки один, чтобы отнести свой Нимбус-2000 в ангар, где хранились метлы. Он не помнил себя таким счастливым. Он наконец совершил что-то, чем мог гордиться – никто не мог сказать что он знаменит просто из-за имени. Вечерний воздух никогда не был так сладок. Он шел по мокрой траве, вспоминая события последнего часа, слившиеся в одно счастливое мгновение: гриффиндорцы подбегают и поднимают его в воздух, Рон и Эрмиона чуть в стороне, прыгающие от радости, Рон смеется и утирает кровь из носа. Гарри дошел до ангара. Он прислонился к деревянной двери и взглянул вверх на Хогвартс, окна которого горели красным в лучах заходящего солнца. Гриффиндор впереди, он сделал это, он показал Снэйпу… И если уж говорить о Снэйпе… Человек в длинной мантии быстро спустился по ступеням крыльца. Очевидно, не желая быть замеченным, он стремительно пошел по направлению к Запретному лесу. Гарри забыл о своей победе. Он узнал эту летящую походку. Снэйп, торопящийся в лес, в то время как все ужинают – что же происходит? Гарри взобрался на свой Нимбус-2000 и взлетел. Медленно скользя над замком, он увидел, как Снэйп вбежал в лес. Гарри полетел следом. Деревья росли слишком густо, поэтому он не видел, куда исчез Снэйп. Он кружил, спускаясь все ниже и ниже, почти касаясь верхних веток, пока не услышал голоса. Он бесшумно скользнул в ту сторону и приземлился на высокий бук. Он осторожно полез по одной из веток, сжимая метлу и пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь листья. Внизу стоял Снэйп, но он был не один. Там был профессор Квиррелл. Гарри не мог разглядеть выражение его лица, но заикался он больше, чем обычно. Гарри постарался услышать, о чем они говорят.

«…н-не знаю, п-почему т-так необход-димо встри-встречаться здесь, Се-северус…»

«Я думаю, мы сохраним это в тайне, – холодно произнес Снэйп. – Ученикам совсем необязательно знать о философском камне». Гарри свесился вниз. Квиррелл что-то пробормотал. Снэйп оборвал его.

«Ты не выяснил, как пройти зверушку Хагрида, нет еще?»

«Н-но, Се-ве-верус, я…»

«Ты ведь не хочешь, чтобы я был твоим врагом», – сказал Снэйп, делая шаг к нему.

«Я н-не знаю, ч-что ты…»

«Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду».

Громко ухнула сова, и Гарри чуть не свалился с дерева. Он удержался и услышал голос Снэйпа:

«…какая-то проделка. Я жду».

«Н-н-но, я-я…»

«Хорошо, – оборвал его Снэйп. – Мы поговорим еще потом, чтобы у тебя было время обдумать и решить, на чьей ты стороне».

Он набросил капюшон на голову и исчез из виду. Было уже совсем темно, и Гарри едва видел Квиррелла, стоявшего неподвижно, как будто окаменев.

«Гарри, где ты был?» – воскликнула Эрмиона.

«Мы выиграли! Ты выиграл! Мы впереди! – кричал Рон, хлопая Гарри по спине. – Я подбил Малфою глаз, а Невилл дрался с Краббом и Гойлом один! Он пока еще не пришел в себя – но мадам Помфрей говорит, что он поправится – и как мы показали Слитерину! Все ждут тебя в башне, у нас вечеринка, Фред и Джордж стащили из кухни пирожных и много чего еще».

«Сейчас это неважно, – сказал Гарри тихо. – Давайте найдем тихий кабинет, подождите, я вам все расскажу…» Он убедился, что внутри нет Пивза, перед тем как плотно закрыть дверь, и рассказал им все что видел и слышал.

«Мы были правы, это философский камень, и Снэйп заставляет Квиррелла помочь в его краже. Он спросил, знает ли тот, как пробраться мимо Пушка – и сказал что-то о проделках Квиррелла – Я думаю, там есть еще кое-что, охраняющее камень кроме пса, куча заклинаний, наверное, а Квиррелл сотворил какое-нибудь заклинание против темных сил, через которое Снэйпу надо пробиться…»

«То есть, ты думаешь, камень в безопасности, только пока держится Квиррелл?» – спросила Эрмиона с беспокойством.

«Тогда во вторник его уже не будет», – сказал Рон.

Глава четырнадцатая. Норберт – норвежский спинорог

Квиррелл, однако, оказался храбрее, чем они думали. С каждой неделей он бледнел и худел, но не выдавал тайны. Каждый раз, проходя мимо двери коридора на третьем этаже, Гарри, Рон и Эрмиона прижимали уши к двери, чтобы проверить, рычит ли Пушок внутри. Снэйп носился повсюду в своем обычном мрачном настроении, и это означало, что камень все еще в безопасности. Каждый раз, когда Гарри видел Квиррелла, он воодушевляюще улыбался ему, а Рон начал обрывать тех, кто смеялся над заиканием Квиррелла. У Эрмионы были другие заботы, кроме как думать о философском камне. Она сделала расписание занятий и начала размечать лекции цветными карандашами. Гарри и Рон ничего не имели против, если бы только она не заставляла их заниматься тем же.

«Эрмиона, до экзаменов еще куча времени».

«Десять недель, – сказала она. – Это не куча времени, это как секунда Николя Фламелю».

«Но ведь нам не шестьсот лет, – напомнил ей Рон. – И зачем ты учишь, ты уже и так все знаешь на пять».