Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.

- Клара, ты понимаешь, что нам придётся рассказать об этом мисс Эвергрин, - начал юноша. В ответ Клара издала душераздирающий вздох приговоренного к эшафоту, и Гарри сжалился, - так что сама придумывай разумное объяснение, как ты очутилась в коридоре посреди ночи.

- Спасибо, Гарри, ты настоящий друг, - взвизгнула герцогиня, кидаясь ему на шею, от чего Парвати качнуло на Лаванду – Гарри едва смог удержать обеих. Удивлённая Северина на всякий случай куснула первое подвернувшееся ей ухо – гаррино, как и следовало ожидать.

Глава 42. Люди, эльфы и другие.

Усилиями мистрис Хуфльпуфф и Сьюзен Боунс Снейп, наконец, начал вставать, хотя чувствовал себя отвратительно. Что, впрочем, было неудивительно для человека, две недели назад стоявшего обеими ногами в могиле. Ночи он по-прежнему проводил в лазарете, потребляя приготовленные Хельгой лекарства и отчаянно их критикуя. Поскольку при этом сам он не предпринимал попыток лично приготовить зелья, его брюзжание можно было считать наивысшей оценкой мастерства Хельги. Или доказательством окончательно утраченного здоровья, во что, впрочем, Гарри не верил – не смотря на театральный полушёпот, которым Снейп взял привычку разговаривать, у него хватало сил этим самым умирающим голосом поддерживать их с мисс Эвергрин традиционные перебранки, возобновившиеся, едва профессор формально перестал считаться пациентом.

Больше ни на что профессора не хватало – даже выздоровевший любимец Драко остался без привычной защиты, и гриффиндорцы каждый день донимали его дурацкими шуточками на тему ориентирования в пространстве. Драко не мог поесть без того, чтобы Симус не поинтересовался заботливо, донесёт ли он до рта ложку, не попадя в ухо или ещё куда, и не мог покинуть общий зал, чтобы хоть кто-нибудь не предположил, что Малфой, наверное, направляется в туалет, и как бы он опять не перепутал верх с низом и зад с передом… Крэбб и Гойл позорно молчали, их мозгов не хватало, чтобы ответить обидчикам словами, а бить рожу вроде бы не было повода… Разумеется, будь профессор в полном здравии, он бы не допустил подобного издевательства над учащимся своего факультета, но все его силы отнимал свиток Ллуда. Как тень отца Гамлета, следовал он, пошатываясь, каждое утро в библиотеку или комнату, отведённую Слизерином под лабораторию – изготовление воска для свечей, необходимых для открытия временного портала, шло своим чередом. Через неделю должно было наступить новолуние, от месяца остался лишь тонюсенький серпик.

Впрочем, один раз Гарри всё-таки слышал, как Снейп и опекунша препираются из-за Малфоя: Валери высказывала профессору претензии относительно поведения его ученика – вместо того, чтобы молчать в тряпочку, Малфой словно нарочно провоцировал и без того возмущённых им сокурсников на новые озлобленные выпады. Снейп парировал в обычном своём духе, заявив, что не совсем понимает, чего от него требуют - приструнить Малфоя, заткнув ему рот, или наоборот, защитить его, заткнув рот «нехорошим гриффиндорцам». И в любом случае он считает, что «пусть зверёныши сами разбираются со своими проблемами». Учитывая, что речь шла о его любимце Драко, это было в высшей мере странно.

Вообще же у Гарри сложилось впечатление, что эти двое получали какое-то извращённое удовольствие от своих размолвок – с такой страстью они обменивались словесными ударами и уколам. Второй случайно услышанный Гарри обрывок разговора касался Гермионы, и просматриваемых ею книг, которые, как оказалось, не сыщешь даже в запретной секции Хогвартса двадцатого века в виду их крайней опасности. Какова позиция Снейпа, а какова - Валери, Гарри так и не понял, потому что собеседники, абсолютно не замечая его присутствия, из области аргументированных доказательств уже перешли к стадии немотивированных личных наездов. Снейп посоветовал мисс Эвергрин пойти выспаться, поскольку вид у неё такой, что «краше в гроб кладут», а та, разумеется, не осталась в долгу, порекомендовав ему отправиться по тому же адресу: «а то вами уже можно троллей пугать».

Насчёт «троллей пугать» была почти полная правда. Первое явление Снейпа, больше обычного напоминавшего сейчас давно не обедавшего графа Дракулу, стало для Симуса новым поводом для шуток. «В Хогвартсе появился первый призрак, - заявил он, впервые увидев профессора за завтраком (тот костлявой рукой накладывал себе овсянку). – И боюсь, этот призрак жутким видом распугает остальных претендентов, следующий появится нескоро. Но почин есть!»

Но даже такой – исхудавший, как скелет, с опухшими от усталости глазами и вновь свалявшимися патлами – профессор быстренько довёл волосы до того ужасающего состояния, которое было его фирменным знаком, - Снейп по-прежнему здорово походил на ухоженного и изысканного Салазара Слизерина.