Гарри Поттер и новая семья. Четвертый курс (СИ)

— О, не волнуйся, кольцо сработает в любом случае, — Дамблдор усмехнулся. — Оно приведется в готовность автоматически, когда тебя перенесут в нужное место порталом или аппарацией, и активируется, когда рядом с тобой будет произнесено ключевое слово. Если ты захочешь уйти, Гарри, ты сам его произнесешь. Но даже если ты будешь не в состоянии этого сделать, его обязательно произнесет Том. Потому что это слово...

2 июля 1995 года, кладбище Литтл-Хэнглтона

— Авада Кедавра!

В их плане был один серьезный недостаток: Волдеморт мог стоять слишком близко к Гарри, и луч Авады мог достигнуть его до того, как сработает портал. Дамблдор утверждал, что это несущественно (отказавшись, впрочем, пояснять, почему именно), и Гарри хоть и с сомнением, но все же решил ему довериться.

Впрочем, он мог бы и не волноваться. Луч заклинания, вылетевший из палочки Волдеморта, ударил не в Гарри, а в него самого, зеленая вспышка озарила погруженное в сумерки кладбище, и в следующий момент пустой черный плащ осел на траву.

Проваливаясь в воронку портала, Гарри еще успел увидеть, как над тем местом, на котором стоял Волдеморт, с раздирающим уши воем поднимается плотный сгусток тьмы, и как в немом ужасе смотрят на него пожиратели смерти. Затем активировавшееся кольцо унесло его прочь, и спустя несколько долгих мгновений он упал точно в кресло, стоящее напротив стола директора.

2 июля 1995 года, площадь Гриммо, дом 12

Фамильный особняк семьи Блэк, в который их перенес с вокзала Сириус, был пуст, темен и заброшен. Единственным более или менее обжитым помещением в нем была столовая на первом этаже, в которой, судя по небрежно застеленной раскладушке в углу и заставленному грязной посудой столу, Сириус и жил. Именно туда он проводил гостей, настоятельно попросив не выходить из комнаты без него — слишком много в доме было всяких ловушек и проклятых вещей.

Дом и правда выглядел как самое настоящее логово черных магов, вполне оправдывая свое название, и попади сюда Элин в иное время, она непременно напросилась бы на экскурсию. Но сейчас ей было не до того.

— У Гарри есть портал, — в сотый раз повторяла она. — При малейшей опасности он сразу же оттуда уйдет.

— Ты не можешь этого знать! Он может быть уже мертв...

— Мама, ну послушай же меня! Гарри жив! — Элин показала надетое на указательный палец кольцо. — Я же уже говорила, видишь, камень зеленый! Мама, он знает, что делает!

— Ты не можешь быть в этом уверена, его могут пытать, его, может быть, прямо сейчас убивают!

— С ним все в порядке...

Последнее утверждение звучало бы намного убедительнее, если бы сама Элин в него верила. План, предложенный Дамблдором, казался разумным лишь до тех пор, пока Бэгмен не увел Гарри прямо у нее из-под носа. Сейчас, успокаивая маму, она сама прокручивала в голове множество сценариев, один хуже другого: что Гарри оглушат и найдут кольцо до того, как он успеет его активировать; что Волдеморт решит использовать Круциатус вместо Авады и будет пытать Гарри, пока тот не сойдет с ума; что в месте проведения ритуала все же будет установлен антиаппарационный барьер; что портал не сработает вообще или сработает недостаточно быстро...

Линда Олсен опустилась на диван и закрыла лицо руками.

— Неужели ничего нельзя сделать? — спросила миссис Грейнджер. — Ваш директор ведь очень сильный волшебник, верно?

Гермиона наотрез отказалась ехать домой до тех пор, пока не узнает, что Гарри в безопасности, и ее мать сейчас чувствовала себя крайне неловко, как человек, ставший случайным свидетелем чужого горя.

— Директор Дамблдор силен, — ответила Гермиона, — но и Том Риддл — тоже.

— Но у вас есть же какая-то полиция, — не унималась миссис Грейнджер. — Есть это ваше Министерство... Они должны что-то делать... я не знаю, искать какие-то следы, объявить по телевизору... хотя у вас же нет телевидения...

— Они делают, — сказал Сириус, входя в гостиную. — Авроры сейчас пытаются отследить, куда отправился Бэгмен, и ищут места с повышенной магической активностью. Но, боюсь, это бесполезно. Бэгмен оставил на вокзале письмо с требованием выкупа, авроры думают, что его будет проще найти, когда он вступит в переговоры.

— Сколько он хочет? — встрепенулась Линда. — У нас есть деньги, мы можем...

— Это всего лишь маскировка, — покачала головой Элин. — Том просто не хочет объявлять о своем возвращении.

— Как ты можешь быть такой спокойной?!

Линда Олсен вскочила на ноги и принялась нервно расхаживать из угла в угол. Глядя на нее, Гермиона, кажется, поняла, откуда ее подруга взяла эту привычку — если не вглядываться внимательно, в полутьме можно было решить, что это повзрослевшая Элин сейчас меряет шагами гостиную Пуффендуя, размышляя над особенно заковыристой формулой превращения.