Гарри Поттер и новая семья. Четвертый курс (СИ)

Нарцисса Малфой передала записку мужу и с грустью оглядела пустую комнату сына

— Неужели не было другого выхода? — спросила она.

Люциус молча покачал головой и взял второе письмо, лежавшее на столе в распечатанном конверте без обратного адреса.

«Драко! Я не могу писать твоему отцу напрямую, так что, пожалуйста, передай ему мою благодарность. Надеюсь, однажды мне удастся ему помочь так же, как он помог мне».

Подписи не было, но Люциус Малфой прекрасно знал, кто написал это письмо.

«Итак, Олсен все же догадался, — подумал он. — Интересно, кто-нибудь из наших так же сообразителен, как этот мальчишка? Сам Лорд наверняка ничего не понял, иначе я был бы уже мертв. Нотт, скорее всего, что-то заподозрил. Петтигрю? Вполне возможно, он умнее, чем кажется. Бэгмен? Темная лошадка... Но вопрос в том, рискнет ли кто-нибудь из них поделиться подозрениями с Лордом? Если да, я в заднице... Впрочем, я в любом случае в заднице, разница лишь в глубине погружения».

Люциус тяжело вздохнул. Он понятия не имел, чем закончится игра, в которую он только что ввязался. Но одно он знал твердо: что бы ни случилось с ним самим, своего сына он Темному Лорду не отдаст.

Среди тех, кто не был близко знаком с Винсентом Крэббом, здоровяк-слизеринец слыл тупицей и обычно приводился в пример того, насколько может выродиться чистокровное семейство, лишенное притока свежей крови.

Лишь очень немногие знали, что Винсент вовсе не был настолько глуп, как казался, просто он предпочитал тщательно обдумывать каждое свое слово и действие, что воспринималось посторонними как признак заторможенности. Но те, кому хватало терпения дождаться, пока он-таки выскажет свою мысль, обычно к его словам прислушивались.

Сам Драко понял, что Крэбб не так прост, еще на первом курсе, после того, как тот попытался рассказать о последствиях неявки на дуэль с Олсеном. Драко тогда не воспринял предупреждение всерьез, о чем впоследствии пожалел, но с тех пор учел свою ошибку и стал более серьезно воспринимать то, что говорит Винсент.

Вот и сейчас, оказавшись внезапно изгнанником без дома и родительской поддержки, он отправился именно к Винсенту Крэббу.

— Сурово, — высказался тот, услышав его историю.

— Семейная традиция, — Драко пожал плечами с деланным равнодушием.

Крэбб помолчал, обдумывая очередную мысль.

— Может быть, дело не в традиции, — сказал он наконец. — Лорд вернулся. Ты не знал?

— Нет, — Драко удивленно на него посмотрел. — Так, значит, то похищение Олсена...

— Да, — кивнул Винсент. — «Пророк» пишет, что Бэгмен хотел потребовать выкуп. Это не так. Бэгмен похитил его для Лорда. Тот сумел вернуться и позвал всех. А потом Лорд захотел убить Олсена, но умер сам. Опять. Но не полностью. Опять. Его дух остался.

— Ничего себе новости, — присвистнул Драко. — Теперь понятно, куда отец так спешно собирался... Но как это связано со мной?

— Тебя выгнали. Мы едем на лето в Италию. Тео хотят перевести в Дурмстранг, — пояснил Крэбб. — Самые умные отправляют детей подальше. Самые глупые... Ну, ты понимаешь.

Винсент замолчал, обдумывая очередную мысль.

— Хочешь поехать с нами? — предложил, наконец, он. — Мама не будет против.

— Нет, спасибо, — Драко усмехнулся. — Раз уж так получилось, попробую жить самостоятельно.

— И что будешь делать?

— Пока поживу в «Дырявом котле», а там подумаю, — ответил Драко.

Крэбб тяжело поднялся из-за стола, открыл запертый ящик и принялся выкладывать перед ним золотые монеты.

— Деньги, — коротко пояснил он. — Тебе будет нужно.

— У меня пока есть... — попытался возразить Драко.

— Лишних не бывает.

— Ну... наверное, ты прав. Спасибо, Винс. Правда, я не знаю, когда смогу отдать.

Винсент лишь пожал плечами.

Спустя полчаса он, проводив товарища до камина, вернулся в свою комнату, уселся за письменный стол и глубоко задумался. Затем он достал чистый лист пергамента, обмакнул перо в чернильницу и старательно вывел:

«Дорогая Дафна! Я только что узнал о вашем расставании с Драко Малфоем. Не могу сказать, насколько меня огорчило это известие...»

9 июля 1995 года

Чисто теоретически Драко понимал, что временный разрыв с семьей — вполне разумная традиция, позволяющая молодому наследнику приучиться к самостоятельности и понять, чего он стоит сам, без чужой поддержки. Правда, обычно Малфои уходили из дома в более старшем возрасте, но ему всегда хотелось думать, что он повзрослел достаточно рано и уже может отвечать сам за себя.

К сожалению, довольно быстро выяснилось, что это не совсем так. Во-первых, законы магической Британии не обращали внимания на то, насколько взрослым себя ощущает юный волшебник, для них имело значение лишь то, что ему еще нет семнадцати лет и, следовательно, он не может колдовать. И Драко вовсе не горел желанием проверять, вмешается ли Люциус Малфой в случае, если его сына попытаются лишить палочки за нарушение закона «О разумном ограничении колдовства несовершеннолетних».