Гарри Поттер и новая семья. Четвертый курс (СИ)

Наконец, подготовка была закончена. Флер встала в центре и взяла товарищей за руки, Клеманс направила палочку на дракона, охраняющего поле, а Лиза — на того, что сидел на скале. Углы пентаграммы засветились мягким золотистым светом, и девушки хором начали произносить какое-то длинное заклинание, больше напоминающее песню. Из их палочек вырвались цветные лучи, зеленый валлиец на поле издал трубный звук, отвернулся от девушек и бросился к скале. Длинная цепь, не дававшая ему уйти с поля, натянулась и лопнула, позволив дракону взлететь. Стадион ахнул, дежурные волшебники подняли палочки, готовясь в любую секунду уничтожить освободившегося зверя, но тот, не обращая внимания на стоящих на поле людей, подлетел к сидящему на скале китайскому огненному шару и, вытянув шею, нежно обдал его... то есть, простите, ее струйкой белого дыма. Китаянка, явно польщенная таким вниманием, мелодично курлыкнула и принялась обнюхивать морду валлийца. К тому времени, как шармбатонцы добрались до пещеры, два дракона уже не интересовались ничем, кроме друг друга.

— Потрясающая импровизация! — восторженно вопил Бэгмен. — Дорогие зрители, обратите внимание: команда Шармбатона придумала свой план меньше часа назад, она ведь не знала, что драконов будет двое, и не могла заранее предположить, что жребий даст им именно самца и самку! Я даже не могу сказать, какое заклинание они в итоге применили, но разве это важно? Посмотрите, как счастлива эта пара драконов! Кажется, они... О Мерлин, они что, правда собираются сделать это прямо здесь и сейчас?!

К счастью для психики окружающих, опытные драконологи быстро сориентировались и успели усыпить драконов до того, как те решили приступить к практической реализации лозунга «Make love, not war».

По итогам второго соревнования Дурмстранг из-за потери члена команды получил сорок баллов. Хогвартс набрал все пятьдесят и на три очка обошел соперников в общем зачете. Шармбатон, также получивший максимальную оценку, все еще шел третьим, но демонстрация способностей его учеников была достаточно убедительной, чтобы показать: французы приехали на Турнир отнюдь не как статисты.

15 января 1995 года

Посчитав, видимо, что одних только драконов недостаточно, организаторы решили устроить на следующий день еще одно испытание.

— Пресс-конференция? — Все участники Турнира, как один, испустили дружный стон.

— Ничего не поделаешь, — ответил Бэгмен. — Турнир очень популярен во всем мире, журналисты словно с цепи сорвались и просто завалили нас требованиями допустить их к вам для интервью. Вот мы и решили, что будет проще собрать всех в одном месте. Не волнуйтесь, это займет всего час или два, не больше.

— Так всегда говорить, — проворчал Крам. — Ненавижу журналистов, вечно они пролезут во все дырки.

— Да ладно, вы же только что победили драконов, что вам какие-то писаки? — засмеялся Бэгмен.

Гарри, впрочем, предпочел бы иметь дело с еще одним чудовищем, нежели с толпой журналистов. Небольшое облегчение принесло лишь то, что первая волна вопросов досталась Краму, который еще до Турнира успел стать мировой знаменитостью.

— Что интереснее, квиддич или Турнир? — спросил его корреспондент «Квиддича сегодня».

— Оба интересные, — кратко ответил Крам.

— Вы не боитесь, что годовой перерыв в тренировках плохо скажется на вашей карьере?

— Нет.

— Какие у вас планы на будущее?

— Еще не решил.

— Как вам нравится Хогвартс?

— Очень нравится.

— Ваша команда получила высокие баллы за оба соревнования, — этот вопрос был задан уже ученикам Хогвартса. — А какое из них показалось вам более трудным, первое или второе?

Ребята переглянулись.

— Первое, — озвучил общее мнение Гарри. — Человек умнее животного и справиться с ним намного сложнее, чем с драконом или другим волшебным существом.

Следующие вопросы были адресованы шармбатонцам, и Гарри тихонько выдохнул. Людо Бэгмен был прав, все оказалось не так страшно, как представлялось...

— У меня вопрос лично к тебе, Гарри, — услышал он знакомый голос. — Ты сказал, что человек умнее волшебных существ. Но не кажется ли тебе в таком случае странным, что в Хогвартсе преподают оборотни и великаны?

Гарри почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.

— Нет, — Гарри постарался унять желание бросить в Риту летучемышиный сглаз, которому его научила Джинни. — Профессор Люпин был отличным преподавателем, он за год научил нас большему, чем два чистокровных волшебника до него. Что же до профессора Хагрида, то даже если слухи о его матери — правда, мне плевать. Я не знаю человека добрее и честнее, чем он.

— Вообще, странно слышать такой вопрос именно от вас, мисс Скитер, — добавила Элин. — Если навозная муха может быть журналистом, то почему оборотень и полувеликан не могут быть профессорами?

— Не стоит кидаться оскорблениями, девочка, — прищурилась Рита. — Я всего лишь говорю людям правду.

Сидевший в центре стола Бэгмен поспешно передал слово следующему журналисту и инцидент, казалось, был исчерпан, однако Элин то и дело ловила на себе изучающие взгляды Риты.