Гарри Поттер и Огненная Чаша

— Люциус, мой ненадежный друг, — прошептал он, внезапно остановившись. — Мне говорили, что ты не отрекся от славы былых лет, хотя и считаешься в обществе добропорядочным гражданином. Насколько я знаю, ты, когда речь заходит о муглах, не прочь, как встарь, возглавить пыточную бригаду? И все же ты не искал меня, Люциус… твой выпад на финальном матче оказался всего лишь забавой, не более… а не стоило ли направить энергию в более продуктивное русло? Разыскать, например, своего господина и помочь ему?

— Милорд, я был всегда начеку, — поспешно заверил из-под капюшона голос Люциуса Малфоя. — Малейший знак от вас, легчайший намек о том, где вы находитесь, и я бы немедленно явился к вам, ничто не помешало бы этому…

— Но ты убежал от моего Знака, который прошлым летом запустил в небо один из моих верных слуг? — лениво процедил Вольдеморт, и мистер Малфой осекся. — Да-да, мне все известно, Люциус… ты разочаровал меня… в будущем я ожидаю от тебя более преданного служения.

— Разумеется, милорд, разумеется… вы так милосердны, благодарю вас…

Вольдеморт двинулся дальше и остановился, глядя в отделяющее Малфоя от следующего человека в строю пустое пространство — достаточное, чтобы вместить двоих.

— Здесь должны стоять Лестранги, — печально промолвил Вольдеморт. — Но их заточили в Азкабан. Они хранили мне верность. И предпочли тюрьму отречению… Когда мы откроем двери этой страшной темницы, я осыплю Лестрангов почестями, о которых они не смели и мечтать… Дементоры на нашей стороне… они наши союзники, такова их природа… также мы вернем изгнанных гигантов… Я верну всех моих преданных слуг, соберу армию из существ, которых боятся все…

Он пошел дальше. Мимо некоторых проходил в молчании, возле других останавливался и заговаривал с ними.

— Макнейр… Червехвост говорил, что ты работаешь на министерство магии, занимаешься уничтожением опасных созданий? Скоро, очень скоро, у тебя появятся более интересные жертвы, Макнейр. Лорд Вольдеморт предоставит их тебе…

— Благодарю вас, господин… благодарю вас… — пробормотал Макнейр.

— А тут у нас, — Вольдеморт перешел к двум самым большим фигурам, лица которых также были скрыты под капюшонами, — Краббе… надеюсь, на этот раз ты выступишь лучше, Краббе? А ты, Гойл?

Те неуклюже поклонились и пробубнили:

— Да, господин…

— Обязательно, господин…

— То же касается и тебя, Нотт, — тихо бросил Вольдеморт, проходя мимо сутулого человека, прячущегося в тени Краббе.

— Милорд, я смиренно простираюсь перед вами, я ваш самый верный, самый…

— Достаточно, — кивнул Вольдеморт.

Он приблизился к самому широкому промежутку в цепи и остановился, глядя в пространство пустыми, красными глазами, словно видел тех, кто должен был бы стоять там.

— Здесь отсутствуют шестеро Упивающихся Смертью… Трое умерло во имя своего господина. Один — слишком большой трус, он не явился… он заплатит. Один отказался от меня, покинул… он, разумеется, будет убит…и еще один, самый преданный мой слуга, уже вернулся и служит мне.

Упивающиеся Смертью зашевелились; Гарри видел, как они косятся друг на друга из-под масок.

— Он находится в «Хогварце», этот верный мне человек, и это благодаря его усилиям к нам сегодня прибыл наш юный друг…

— Да-да, — усмешка исказила безгубый рот Вольдеморта, и его глаза сверкнули в направлении Гарри. — Гарри Поттер любезно посетил нас в день моего возрождения. Его, если угодно, можно назвать моим почетным гостем.

Все молчали. Потом Упивающийся Смертью справа от Червехвоста шагнул вперед и заговорил из-под маски голосом Люциуса Малфоя:

— Господин, мы жаждем знать… мы умоляем вас рассказать… как вам это удалось… это чудо… как вы смогли вернуться к нам…

— Ах, это такая интересная история, Люциус, — со вкусом произнес Вольдеморт. — И она начинается — и заканчивается — моим юным другом, которого вы видите перед собой.

Он неспешно подошел и встал около Гарри. Глаза всех стоящих в кольце обратились к ним. Змея неустанно кружила рядом.

— Вы, разумеется, знаете, что этого мальчика называют причиной моего падения? — тихим голосом начал Вольдеморт, уставив красные глаза на Гарри, которому хотелось кричать из-за невыносимой боли в шраме. — Вы все знаете, что, попытавшись убить его, я потерял и свою силу, и свое тело? Его мать умерла ради его спасения — и невольно обеспечила ему такую защиту, которой, признаться, я не предвидел… я не мог даже прикоснуться к этому мальчику.

Вольдеморт поднес длинный белый палец очень близко к Гарриной щеке.

— Его хранила принесенная ею жертва… старый магический трюк, с моей стороны было глупо забыть о нем… но неважно. Теперь я уже могу к нему прикоснуться.

Гарри почувствовал прикосновение и испугался, что голова сейчас взорвется от боли.

Вольдеморт тихо засмеялся ему в ухо, убрал палец и снова обратился к своей команде: