Гарри Поттер и Огненная Чаша

— Конечно, — отозвалась профессор МакГонаголл. У нее был сдержанно-брезгливый вид, как будто при ней только что кого-то стошнило. Тем не менее, она достала волшебную палочку и твердой рукой направила ее на Барти Сгорбса.

— Злодеус, — Думбльдор повернулся к Злею, — попросите, пожалуйста, мадам Помфри спуститься сюда. Аластора Хмури нужно отправить в больницу. Затем пойдите во двор, разыщите Корнелиуса Фуджа и приведите его в этот кабинет. Он, без сомнения, захочет сам допросить Сгорбса. А если ему понадобится видеть меня, скажите, что через полчаса я буду в больничном крыле.

Злей молча кивнул и быстро вышел из комнаты.

— Гарри, — ласково позвал Думбльдор.

Гарри встал и снова покачнулся — боль в ноге, о которой он, слушая Сгорбса, на время позабыл, вернулась с новой силой. Кроме того, он вдруг понял, что его колотит дрожь. Думбльдор подхватил его под руку и, поддерживая, вывел в темный коридор.

— Мне хотелось бы, чтобы сначала ты зашел ко мне в кабинет, Гарри, — тихо сказал директор, в то время как они медленно передвигались по коридору. — Там нас ждет Сириус.

Гарри кивнул. На него навалилось какое-то оцепенение, ощущение полнейшей нереальности происходящего. Все ему было безразлично, и он был даже рад этому. Он не желал ни о чем думать. Ни о чем из того, что случилось после прикосновения к Тремудрому Кубку. Невозможно было и помыслить о том, чтобы углубиться в эти — такие свежие, болезненные, яркие как фотографии — воспоминания, против воли мелькающие в сознании. Шизоглаз Хмури, в сундуке. Червехвост, на земле, баюкающий обрубок руки. Вольдеморт, восстающий из дымящегося котла. Седрик… мертвый… Седрик, обращающийся с просьбой отнести его к родителям…

— Профессор, — пробормотал Гарри, — а где мистер и миссис Диггори?

— Они у профессора Спаржеллы, — ответил Думбльдор. Его голос, такой невозмутимый во время допроса Барти Сгорбса, первый раз еле заметно дрогнул. — Она завуч колледжа, и знала Седрика лучше всех.

Они подошли к каменной горгулье. Думбльдор сказал пароль, горгулья отпрыгнула, и они с Гарри по винтовому эскалатору поднялись к дубовой двери. Думбльдор распахнул ее.

В кабинете стоял Сириус. Бескровное лицо выглядело изможденным, как в те времена, когда он только что сбежал из Азкабана. В одно мгновение он пересек комнату.

— Гарри, с тобой все в порядке? Я знал… знал, что что-нибудь подобное… что произошло?

Трясущимися руками он усадил Гарри в кресло перед письменным столом.

— Что произошло? — спросил он, уже более настоятельно.

Думбльдор начал рассказывать Сириусу обо всем, что он узнал от Барти Сгорбса. Гарри слушал вполуха. Он смертельно устал. Каждая клеточка измученного тела стонала, и ему хотелось только одного — сидеть вот так, в этом кресле, час за часом, и чтобы никто его не трогал. Хотелось уснуть, забыться.

Раздался мягкий шорох крыльев. Феникс Янгус покинул свой насест, пролетел через весь кабинет и уселся Гарри на колено.

- 'вет, Янгус, — еле слышно поздоровался Гарри. Он провел рукой по красивому малиново-золотому оперению. Янгус добродушно заморгал. В его теплой тяжести было что-то невыразимо успокаивающее.

Думбльдор закончил свой рассказ. Он сел за стол, напротив Гарри, и стал смотреть на него, но Гарри избегал этого взгляда: Думбльдор собирается его расспрашивать. Хочет заставить вновь пережить случившееся.

— Гарри, мне нужно знать, что произошло после того, как ты дотронулся до Кубка, — сказал Думбльдор.

— Думбльдор, а нельзя оставить это до утра? — резко вмешался Сириус. Он положил руку на плечо Гарри. — Пусть он поспит. Ему нужно отдохнуть.

Гарри окатило теплой волной благодарности, но Думбльдор не обратил на слова Сириуса никакого внимания. Он лишь подался всем телом ближе к Гарри, и тот, с огромной неохотой, поднял голову и поглядел в невыразимо голубые глаза.

— Если бы была хоть малейшая возможность помочь тебе, — мягко начал Думбльдор, — погрузив в зачарованный сон и позволив отодвинуть момент, когда ты должен будешь вспомнить все, что произошло сегодня, я бы это непременно сделал. Но мне хорошо известно: заглушить боль на время — значит сделать ее еще острее потом, когда она неизбежно вернется. Сегодня ты уже продемонстрировал такую безграничную храбрость, какой я даже не ожидал от тебя. И сейчас я прошу тебя проявить ее еще раз. Пожалуйста, расскажи обо всем, что случилось.

Феникс издал тихий, зазвеневший на одной ноте стон, и Гарри вдруг показалось, будто он глотнул согревающего и укрепляющего напитка.

Он сделал глубокий вдох и начал рассказывать. По мере рассказа перед его мысленным взором вставали сцены пережитого: он видел сверкающую поверхность зелья, оживившего Вольдеморта, Упивающихся Смертью, аппарирующих на кладбище, тело Седрика, распластанное на земле возле Кубка.