Гарри Поттер и Орден Феникса

— Ядовитые поганки никогда не меняются, — мудро заметил Рон. — Думаю, Думбльдор никогда особенно не доверял Снэйпу. Где доказательства того, что он больше не работает на Сами-знаете-кого?

— Думаю, у Думбльдора достаточно доказательств, даже если он не поделился ими с тобой, — бросила Гермиона.

— Ох, заткнитесь вы оба, — хмуро сказал Гарри, когда Рон открыл рот, чтобы ответить. — Можете отдохнуть? Вы все время катите друг на друга баллоны, а это сводит меня с ума, — он бросил свой недоеденный пастуший пирог, повесил на плечо сумку и ушел.

Поднимаясь по мраморной лестнице, мимо студентов, спешащих на ланч, он перепрыгивал сразу через две ступеньки. Внезапно вспыхнувший в нем гнев, все еще снедал его, а вид шокированных лиц Рона и Гермионы принес глубокое удовлетворение. Я хорошо их отбрил, думал он, почему они просто не могут расслабиться…вечно препираются… от этого любой полезет на стену…

Он прошел мимо огромной картины Сэра Кэдогана, конного рыцаря; Сэр Кэдоган извлек свой меч и гневно замахнулся на Гарри, совершенно не обратившего на него никакого внимания.

— Вернись, ты, презренный пес! Встань и сражайся! — вопил приглушенным голосом из-под своего забрала сэр Кэдоган, но Гарри просто прошел мимо. Тогда рыцарь попытался догнать его, проскакав через соседнюю картину, но обитавший на ней, злобного вида, волкодав дал ему мощный отпор.

Гарри провел оставшееся от ланча время, сидя в одиночестве под люком в потолке Северной Башни. И потому, оказался первым, поднявшимся по серебряной лестнице в класс Сибиллы Трелоуни, когда прозвенел звонок.

После Зельеделья, Пророчества были самым нелюбимым предметом Гарри, главным образом потому, что профессор Трелоуни имела дурную привычку каждые несколько уроков предсказывать его скорую кончину. Эта тоненькая, укатанная в шали и сверкающая нитями бусин женщина, в очках, ужасно увеличивающих ее глаза, всегда напоминала Гари какое-то насекомое. Она была так занята раскладыванием книг в кожаных обложках по витым столикам, заполнявшим ее кабинет, что в тусклом свете, отбрасываемом завешанными шарфами лампами, и чада тошнотворных благовоний, совсем не заметила севшего в самой густой тени Гарри. Остальные подтянулись через пять минут. Рон появился из люка, тщательно огляделся, и увидев Гарри, с трудом начал пробираться к нему через нагромождения столов, стульев и низких пуфиков.

— Гермиона и я прекратили спорить, — сказал он, садясь рядом с Гарри.

— Хорошо, — проворчал Гарри.

— Но Гермиона сказала, чтобы ты перестал демонстрировать нам свой дурной характер, — добавил Рон.

— Я не…

— Я просто передал тебе ее слова, — опередил его Рон. — Но считаю, что она права. В том, как Симус и Снэйп обращаются с тобой, нет нашей вины.

— Я никогда и не говорил…

— Добрый день, — произнесла профессор Трелоуни своим обычным загодочно-задумчивым голосом, и Гарри оборвал конец своей фразы, испытывая одновременно стыд и раздражение. — И добро пожаловать обратно на Предсказания. Я, конечно, тщательно следила за вашими судьбами во время каникул, и я счастлива увидеть вас всех благополучно вернувшимися в Хогвардс… как, конечно, и должно было быть.

— На столах вы найдете экземпляр «Сновидческого Оракула» Иниго Имаго. Интерпретация снов имеет большое значение в предсказании будущего, и возможно, в экзаменах на С.О.В.У. Хотя я, конечно же, не верю, что сданные или проваленные экзамены повлияют на священное искусство предсказания. Если у вас есть Видящее Око, сертификаты и звания значат немного. Между тем, Директору хотелось бы, чтобы вы сдали экзамены…

Ее голос деликатно затих, оставляя всех в уверенности, что профессор Трелоуни ставит свой предмет выше таких омерзительных вещей, как экзамены.

— Откройте, пожалуйста, вступление и прочитайте, что Имаго пишет об интерпретации снов. Затем, разбейтесь попарно. Используйте «Сновидческий Оракул», чтобы интерпретировать недавние сны друг друга. Приступайте.

Единственно хорошее, что можно было сказать об этом уроке, это то, что он не был сдвоенным. К тому моменту, пока все закончили читать вступление, на разгадывание снов осталось чуть больше десяти минут. За соседним от Гарри столиком, Дин образовал пару с Невиллом, немедленно загрузившим его пространным объяснением кошмара с участием пары гигантских ножниц, одетых в лучшую шляпу его бабушки. Гарри с Роном мрачно переглянулись.

— Я никогда не запоминаю сны, — сказал Рон. — Лучше ты расскажи.

— Но хоть один-то ты должен помнить, — нетерпеливо ответил Гарри.

Он ни с кем не собирался делиться своими снами. И без объяснений Рона, профессора Трелоуни или этого дурацкого «Сновидческого Оракула» он прекрасно знал, что подразумевает собой его кошмар о кладбище.

— Ну, прошлой ночью мне приснилось, что я играю в Квидитч, — произнес Рон, сморщившись от попытки припомнить подробности. — Что ты считаешь, это значит?

— Вероятно, тебе предстоит быть съеденным гигантским зефиром, или что-то вроде этого, — ответил Гарри, без интереса листая страницы «Сновидческого Оракула».