Гарри Поттер и Орден Феникса

— Можете пройти к профессору Тофти, Поттер, — скрипнул профессор Флитвик, стоявший у самой двери, и показал в дальний угол, где за столиком сидел самый старый и лысый из экзаменаторов. Рядом профессор Марчбэнкс экзаменовала Драко Малфоя.

— Поттер, не так ли? — профессор Тофти сверялся с записями и внимательно, сквозь пенсне, поглядел на Гарри: — Знаменитый Поттер?

Краем глаза Гарри заметил, как Малфой бросил на него злобный взгляд. Бокал, которым Драко левитировал, упал на пол и разбился. Гарри не сдержал смешка, и профессор Тофти ободряюще улыбнулся.

— Вот и молодец, — старчески продребезжал он, — и нечего тут бояться. Ну-ка я вас попрошу... Вот! Возьмите эту подставку для яиц и заставьте её хорошенько покувыркаться.

В целом, по мнению Гарри, всё прошло неплохо. Он значительно лучше справился с левитационным заклятием, чем Малфой, хотя, к сожалению, и перепутал заклинания «перекрась» и «подрасти». В результате крыса, которой надлежало стать оранжевой, раздулась и выросла до размеров барсука, прежде чем Гарри успел исправить ошибку. Он порадовался, что в зале нет Гермионы, и как-то позабыл рассказать ей об этом случае после экзамена. Зато Рону можно было открыться: тот и сам превратил тарелку в большой гриб, но представления не имел, как это получилось.

После ужина ребята вернулись в общую гостиную и, ни минутки не отдохнув, принялись повторять превращения на завтра. Когда Гарри лёг спать, голова у него пухла от сложных заклинаний и формул.

Утром, на письменном экзамене, он забыл определение превращального заклинания, но исходом практического испытания остался вполне доволен. Во всяком случае, его игуана исчезла целиком, как положено... а вот у бедняжки Ханны Аббот, которая сидела за соседним столиком и ужасно разнервничалась, ласка непостижимым образом превратилась в стаю ласточек. Птиц переловили и вынесли из Большого вала, но экзамен из-за этого прервался на целых десять минут.

В среду был экзамен по гербологии, который, если не считать укуса герани зубастой, для Гарри завершился благополучно; а в четверг — по защите от сил зла, где впервые Гарри не волновался за результат. С письменной работой трудностей не возникло, а при сдаче практики он лихо и с большим удовольствием демонстрировал владение всевозможными контрзаклятиями на глазах у Кхембридж, невозмутимо взиравшей на происходящее от двери.

— Ай, браво! — крикнул профессор Тофти, экзаменовавший Гарри, когда тот безупречно отпугнул вризрака. — Молодец! Что ж, Поттер, пожалуй, достаточно... разве что...

Он чуть подался вперёд:

— Я слышал от моего дорогого друга Тиберия Огдена, что вы умеете вызывать Заступника, Может быть... чтобы уж, так сказать, точно на высший балл...

Гарри поднял волшебную палочку. Посмотрел в глаза Кхембридж. Представил, как её увольняют.

— Экспекто патронум!

Из кончика волшебной палочки вырвался серебристый олень и красиво поскакал вокруг Большого зала. Экзаменаторы как заворожённые следили за ним, а когда Заступник рассеялся лёгкой дымкой, профессор Тофти восторженно захлопал в ладоши. Руки у него были узловатые, с выступающими венами.

— Блестяще! — воскликнул он. — Очень хорошо, Поттер, можете идти!

Когда Гарри проходил мимо Кхембридж, их взгляды встретились. Обвисший жабий рот растянулся в мерзкой ухмылке, но Гарри было наплевать. Кажется, он сдал на «великолепно» (но никому пока не сообщит, вдруг это только кажется).

В пятницу у Гарри и Рона был свободный день, а у Гермионы — экзамен по древним рунам. Впереди были все выходные, и вечером мальчики решили сделать перерыв. Зевая и потягиваясь, они сидели у открытого окна — с улицы веяло приятным теплом — и играли в шахматы. Вдалеке, на опушке Запретного леса Огрид проводил урок. Гарри попытался понять, что за животных они изучают. Может, единорогов? Мальчики стоят чуть поодаль... Тут открылось отверстие за портретом, и в гостиную влезла Гермиона в чрезвычайно дурном расположении духа.

— Как руны? — в который раз зевнув и потянувшись, поинтересовался Рон.

— Я неправильно перевела слово «эваз», — с досадой бросила Гермиона. — Это значит «партнёрство», а не «защита», я перепутала с «эйваз».

— Подумаешь, — лениво протянул Рон, — всего одна ошибочка, ерунда, ты всё равно...

— Помолчи лучше! — набросилась на него Гермиона. — Между «сдал» и «не сдал» разница как раз в одну ошибочку. Кстати, и это ещё хуже, в кабинет Кхембридж опять засунули нюхля. Уж не знаю, как они открыли её новую дверь. Я сейчас там проходила — Кхембридж так орёт, непонятно, как у неё голова не отвалится. Вроде бы нюхль чуть не отхватил ей кусок ноги...

— Вот и хорошо, — хором сказали Гарри и Рон.

— Ничего не хорошо! — распаляясь, возразила Гермиона. — Она ведь думает на Огрида, забыли? А мы не хотим, чтобы его уволили!

— Да вон он! — показал в окно Гарри. — Он ни при чём, у него урок.

— Ой, Гарри, ты бываешь такой наивный! Ты правда считаешь, что её волнует его алиби? — огрызнулась Гермиона и, не пожелав справиться с раздражением, удалилась в спальню, напоследок громко хлопнув дверью.