Гарри Поттер и орден Феникса

Дамблдор поднялся на ноги и прошел мимо Гарри к черному шкафчику за насестом Фоукса. Он наклонился и, выпрямившись, достал оттуда неглубокую каменную раковину с рунической резьбой по краям, в которой Гарри не так давно увидел своего отца, мучающего Снейпа. Дамблдор вернулся к столу, поставил на него думоотвод и поднес палочку к собственному виску. Затем он извлек оттуда серебристые, похожие на паутину, налипшую на палочку, мысли и поместил их в раковину. Он снова сел за стол, и какое-то время наблюдал, как текут и вращаются в раковине его мысли. После, вздохнув, он поднял палочку и прикоснулся ее кончиком к серебристому веществу. Из него выросла закутанная в шаль фигура, с неестественно увеличенными из-за очков глазами, и начала медленно вращаться, причем ее ноги оставались в раковине. А затем Сибилла Трелани заговорила, не своим обычным неземным, мистическим голосом, а голосом резким и хриплым, который Гарри однажды уже слышал от неё: "Тот, в чьей власти победить Тёмного лорда, скоро придет… родится у тех, кто трижды выстоял против него, родится на исходе седьмого месяца… и Тёмный лорд отметит его как равного, но у него будет сила, неведомая Тёмному Лорду… и кто-то из них примет смерть от другого, не жить одному, если выжил второй… Тот, в чьей власти победить Тёмного лорда, родится на исходе седьмого месяца…"

Медленно вращаясь, профессор Трелани погрузилась в серебряную массу и исчезла. В кабинете стояла абсолютная тишина. Ни Дамблдор, ни Гарри, ни один из портретов не произнес ни звука. Даже Фоукс затих.

— Профессор Дамблдор? — очень тихо обратился Гарри к Дамблдору, все еще глядящему на думоотвод, погрузившись в свои мысли.

— Это… это означало… что это означало?

— Это означало, — сказал Дамблдор, — что единственный человек, у кого есть шанс навсегда победить Лорда Волдеморта, был рожден в конце июля, почти шестнадцать лет назад. Этот мальчик должен был родиться у родителей, которые уже трижды бросали вызов Волдеморту.

Гарри почуствовал: вот сейчас он поймет… Ему опять стало трудно дышать.

— Значит, это я?

Дамблдор мгновение рассматривал его сквозь стекла очков.

— Странность в том, Гарри, — мягко произнес он, — что речь, возможно, шла вовсе не о тебе. Пророчество Сибиллы подходило для двух мальчиков-магов, которые оба были рождены в конце июля того года, родители обоих состояли в Ордене Феникса, и обе супружеские пары трижды едва спаслись от Волдеморта. Одним, конечно, был ты. Другим был Невилл Лонгботтом.

— Но тогда… тогда почему на пророчестве стояло мое имя, а не Невилла?

— После того, как на тебя, младенца, напал Волдеморт, на пророчество нанесли новую надпись, — сказал Дамблдор. — Хранителю Зала Пророчеств казалось очевидным, что Волдеморт попытался убить тебя только потому, что знал — ты один из тех, о ком говорила Сибилла.

— Тогда… им могу быть и не я? — сказал Гарри.

— Боюсь, — произнес Дамблдор медленно, так, как будто каждое слово стоило ему больших усилий, — боюсь, что теперь нет никаких сомнений в том, что это ты.

— Но вы сказали, что Невилл тоже родился в конце июля, и его мама с папой…

— Ты забываешь про другую часть пророчества об отличительном знаке мальчика, который может победить Волдеморта… Волдеморт "сам пометит его как равного себе". И он это сделал, Гарри. Он выбрал тебя, а не Невилла. Он дал тебе шрам, что подтвердило и благословение, и проклятие.

— Но он мог выбрать неправильно! — произнес Гарри. — Он мог отметить не того человека!

— Он выбрал мальчика, который, как он думал, является для него наиболее вероятной опасностью, — ответил Дамблдор. — И обрати внимание, Гарри: он выбрал не чистокровного мага (а согласно его кредо, это единственный вид волшебника, имеющий право на существование и получение знаний), а полукровку, подобного себе. Он увидел себя в тебе раньше, чем встретился с тобой, и, пометив тебя этим шрамом, не убил тебя, как рассчитывал, а передал тебе силы и будущее, которые позволяли тебе не раз спастись от него. Но сделать это четыре раза… такого не удалось ни твоим родителям, ни родителям Невилла.

— Почему же он тогда это сделал? — спросил Гарри, чувствуя оцепенение и холод. — Почему он попробовал убить меня младенцем? Ему надо было подождать пока мы станем старше, чтобы увидеть кто из нас, Невилл или я, окажется опаснее и постараться затем убить именно его.

— Действительно, это было бы практичнее, — сказал Дамблдор, — если не учитывать того, что информация Волдеморта о пророчестве была неполной. Гостиница "Кабанья голова", которую Сибилла выбрала из-за ее дешевизны, давно привлекала, скажем так, более любопытную клиентуру, чем "Три Метлы". Как ты и твои друзья выяснили на свою беду, да и я на мою той ночью, в этом месте никогда нельзя быть уверенным в том, что тебя не подслушивают… Конечно, я и не думал, когда собирался встретиться с Сибиллой Трелани, что услышу от неё какое-нибудь стоящее пророчество. Мне… нам, по-настоящему повезло, что шпион, прежде чем его выбросили из зала, успел услышать лишь небольшую часть пророчества.

— И что он слышал?