Гарри Поттер и орден Феникса

— Хорошо провела лето? — поинтересовалась Джинни.

— О, да, — мечтательно ответила Луна, не отрывая взгляда от Гарри. — довольно мило. Ты — Гарри Поттер, — сообщила она.

— Я в курсе, — ответил он.

Невилл усмехнулся. Луна перевела взгляд своих бесцветных глаз на него.

— А тебя я не знаю.

— Я никто, — торопливо сказал Невилл.

— Вовсе нет, — резко ответила Джинни. — Невилль ДлинноПоп — Луна Лавгуд: она на моей параллели, только из Равенкло.

— Разум без границ — величайшее сокровище человека, — промолвила нараспев Луна.

Её лицо скрылось за перевёрнутым вверх тормашками журналом, и она затихла. Гарри и Невилл обменялись удивлёнными взглядами, а Джинни подавила смешок.

Поезд, грохоча, уносил их всё дальше по сельской местности. Погода выдалась довольно странной и совсем непредсказуемой: то вагон утопал в солнечном свете, то оказывался под завесой серых зловещих облаков.

— Угадайте, что мне подарили на День рождения? — спросил Невил.

— Ещё один Вспомнивсёль? — предположил Гарри, вспомнив словно сделанный из мрамора предмет, который бабушка Невилля послала внуку в надежде улучшить его пребывающую в плачевном состоянии память.

— Нет, — ответил он. — Хотя бы и не помешало, старый я потерял давным-давно… Нет, глядите…

Он полез в ранец свободной от Тревора рукой и, немного покопавшись, извлёк из него нечто, похожее на маленький серый кактус, разве что вместо шипов у него были похожие на прыщи пупырышки.

— Псевдодракус Псевдотрескуния, — гордо объявил он.

Гарри посмотрел на подрагивающийся подарок. Вид у него был зловещий, как у поражённого какой-то болезнью внутреннего органа.

— Она очень-очень редкая, — сообщил Невилл, сияя. — Я даже не знаю, есть ли такая в теплице Хогвартса. Не могу дождаться момента, когда покажу её профессору Спаржелле. Дядя Элджи привёз мне её из Ассирии. Хочу попробовать разводить её.

Гарри, конечно, знал, что гербология является любимым предметом Невилла, но он даже не мог себе представить, для чего нужно это чахлое растеньице.

— Для — эээ… — чего оно используется?

— О, для очень многого, — гордо ответил Невилл, — У него удивительный защитный механизм. Сейчас покажу. Подержи Тревора.

Он усадил жабу на колени Гарри и вытащил из ранца перо. Луна Лавгуд выглянула из-за перевёрнутого журнала, чтобы посмотреть, что же он собирается делать. Невилл, высунув язык от напряжения, поднёс Псевдодракус Псевдотрескунию к глазам, прицелился и ткнул в него остриём иглы. Тотчас же каждый нарыв на растении выпустил струю вонючей тёмно-зелёной жидкости. Струи забрызгали окна и потолок; ударили в журнал Луны; Джинни успела прикрыть лицо руками, но её волосы накрыло некое подобие зелёной слизистой шляпы; а вот Гарри, чьи руки удерживали от побега Тревора, досталось сполна. Пахло это, как протухший навоз.

Невилл, обрызганный с головы до ног, потряс головой, чтоб освободить от этой мерзости глаза.

— П-простите, — тяжело дыша, сказал он. — Я не делал этого раньше… даже не представлял, что получится так… Не волнуйтесь, тухлосок не ядовит, — добавил он нервно, когда Гарри выплюнул его на пол.

В тот же момент дверь их купе отворилась:

— А, привет, Гарри, — произнёс взволнованный голос, — Хмм… я, кажется, не вовремя.

Гарри протер стекла очков свободной от Тревора рукой. Ему улыбалась очень симпатичная девочка с черными блестящими волосами — Чо Чанг — ловец команды Равенкло по Квиддичу.

— А, привет, — промямлил Гарри.

— Хмм… — повторила Чо. — Ну, я только хотела сказать «привет»… пока тогда.

Покраснев, она закрыла дверь и ушла. Гарри откинулся назад и застонал. Он бы предпочел, чтобы Чо увидела его в компании классных ребят, смеющихся над его шуткой, а не сидеть с Невиллом и Луной Лавгуд, с жабой руках и по уши в тухлосоке.

— Не страшно, — бодро сказала Джинни, — Вот, это легко убрать, — она подняла палочку и произнесла. — Скоргифай!

И тухлосок исчез.

— Простите, — пристыженно повторил Невилл.

Рона и Гермионы не было уже около часа, во время которого мимо их друзей проехала тележка с едой. Гарри, Джинни и Невилл уже доели тыквеченьки и принялись обмениваться карточками от шоколадных лягушек, когда дверь открылась, и вошли Рон с Гермионой, нёся Косолапсуса и клетку с пронзительно ухающим Свинринстелем.

— Умираю от голода, — простонал Рон, ставя клетку Свинринстеля рядом с Хедвигой, захватывая от Гарри шоколадную лягушку, и плюхнулся рядом. Рон сорвал обёртку, откусил лягушке голову и откинулся назад, закрыв глаза, будто утро выдалось на редкость утомительное.

— Итак, на каждом факультете по два старосты, — с окончательно рассерженным видом сказала Гермиона, садясь на место. — Мальчик и девочка.

— И попробуйте-ка угадать, кто староста Слизерина? — спросил Рон, не открывая глаз.

— Малфой, — ответил Гарри, ничуть не сомневаясь в том, что его худшие опасения оправдаются.

— Кто бы сомневался, — огорчённо ответил Рон, запихнув остаток лягушки в рот и взяв другую.

— А еще эта корова Панси Паркинсон, — злобно добавила Гермиона. — И как её только выбрали старостой, она же тупее контуженного тролля.

— А кто от Хаффлпафа? — спросил Гарри.