Гарри Поттер и Орден Феникса

"Люди просто не понимают, что Сириус Блек — это псевдоним", — говорит миссис Перкис. "Человек, которого люди считают Сириусом Блеком, на самом-то деле никто иной, как Стабби Бордмен, лидер популярной поп-группы «Страшилки», общественная жизнь которого завершилась пятнадцать лет назад, после того, как на концерте в церкви Малого Нортона ему в ухо угодила брошенная репа. Я узнала его сразу, как только увидела фото в газете. Он не мог совершить этих преступлений, так как в тот день он ужинал со мной при свечах. Я уже написала об этом Министру Магии и жду, что он помилует Стабби по прозвищу Сириус в скором времени."

Гарри закончил читать и посмотрел с недоумением на страницу. Может, это была шутка, возможно, статью опубликовали, чтобы сбить со следа. Он вернулся на пару страниц назад и прочел кусок статьи про Фуджа.

"Корнелиус Фудж, Министр Магии, отрицает, что пять лет назад, когда он был избран на нынешний пост, он планировал взять в свои руки управление Гринготтсом, банком волшебников. Он всегда утверждал, что хочет лишь "мирного сотрудничества" с попечителями нашего золота.

НО ТАК ЛИ ЭТО?

Из близкого к Министерству источника, нам удалось узнать, что больше всего Фудж мечтает управлять золотом гоблинов и без зазрения совести готов использовать силу в достижении своей цели.

"И об этом он говорил не раз, — сообщает особа, посвященная в дела Министерства. — Корнелиус Фудж — «Гоблинодробилка», так называют его друзья. Если бы вы только знали, о чем он говорит, когда уверен, что его не слышат: О, он всегда говорит о гоблинах, и о том, что бы он с ними сделал: он топил бы их, он бы сбрасывал их со зданий, травил и готовил бы из них пироги:»

Больше Гарри не читал: у Фуджа было немало недостатков, но было уж очень сложно представить себе, как он дает распоряжение приготовить пирог из гоблина. Он пролистал журнал, через каждые пару страниц останавливаясь и читая отрывки вроде: " Тутшил Торнадо победил в Квиддичной Лиге лишь благодаря шантажу, диверсиям с метлами и пыткам", "Интервью с волшебником, который утверждает, что он летал на Луну на Чистомете Шесть и вернулся оттуда с мешком лунных лягушек". Еще была статья о древних рунах, прочтя которую Гарри понял, почему же Луна держала «Придиру» вверх тормашками. Согласно журналу, если Вы перевернете руны, они явят вам заклинание, которые превратит уши ваших врагов в кумкваты. Так что, по сравнению с остальными статьями «Придиры», утверждение, что Сириус — лидер группы «Страшилки», казалось весьма правдоподобным.

— Что-нибудь хорошее? — спросил Рон, когда Гарри закрыл журнал.

— Конечно же, нет, — опередила Гарри Гермиона. — В «Придире» пишут только чушь, и все об этом знают.

— Простите, — заговорила Луна уже совсем не мечтательным голосом. Мой отец — редактор этого журнала.

— Я… о, — забеспокоилась Гермиона, — Ну, иногда там бывают довольно интересные статейки: Я хотела сказать, что он — совсем даже ничего:

— Отдай. Спасибо, — холодно сказала Луна и, наклонившись вперед, вырвала журнал из рук Гарри.

Она развернула журнал на пятьдесят седьмой странице, перевернула его и вновь скрылась за ним. Как раз в это время дверь в купе отворилась в третий раз. Гарри обернулся. Он был готов увидеть ухмыляющегося Драко Малфоя в сопровождении Крабба и Гойла, но от этого встреча с ними приятнее не стала.

— Что на этот раз? — кинул он раньше, чем Малфой открыл рот.

— Повежливей, Поттер, а то мне придется наказать тебя, — протянул Малфой, который унаследовал от своего отца белокурые волосы и острый подбородок. — Видишь ли, в отличие от тебя, я — староста, а это значит, что, в отличие от тебя, я могу накладывать взыскания.

— Ага, — ответил Гарри, — но, в отличие от меня, ты еще и мерзавец. А потому иди-ка ты отсюда и оставь нас в покое.

Рон, Гермиона, Джинни и Невил рассмеялись. Малфой выкатил губу.

— А ну-ка, Поттер, расскажи-ка, каково это быть вторым, когда на первом — Уизли, — спросил он.

— Заткнись, Малфой, — бросила Гермиона.

— Что, затронул больную тему? — ухмыльнулся Малфой. — Что ж. Будь осторожен, Поттер, потому что я буду идти по твоим следам, словно собака, на случай, если ты вдруг оступишься.

— Вон! — взорвалась Гермиона.

Малфой хмыкнул, кинул на Гарри последний злобный взгляд и вышел в сопровождении неуклюже ступающих Крабба и Гойла. Гермиона захлопнула дверь и обернулась к Гарри, который, так же, как и она, понял намек Малфоя, и точно так же переживал из-за этого.

— Может, еще по лягушке? — спросил Рон, который, наверняка, ничего не понял.

Гарри не мог открыто говорить в присутствии Невила и Луны, а потому лишь обменялся с Гермионой взволнованным взглядом.

Сначала поход на вокзал в компании Сириуса казался ему забавным, но теперь, он вдруг понял, насколько опрометчивым и даже опасным был этот поступок: Гермиона была права: Сириус не должен был идти с ними. Что, если старший Малфой заметил черного пса и сказал об этом Драко? Что, если он догадался, что Уизли, Люпин, Тонкс и Моуди знают, где он прячется? Или то, что он сказал "словно собака" — просто совпадение?