Гарри Поттер и Орден Феникса

Даже для такого бездарного предсказателя, как Гарри, экзамен прошел ужасно. Он с таким же успехом мог увидеть движущиеся фигуры на доске, как в абсолютно пустом хрустальном шаре; его совсем вымотало гадание по чаинкам, потому что он нагадал профессору Маршбэнкс встречу с грубым, темным, насквозь промокшим незнакомцем. В конце своего позорнейшего ответа Гарри перепутал линии жизни и ума на ладони профессора Маршбэнкс, и сообщил ей, что она должна была умереть ещё в прошлый вторник.

— Нам судьбой было предсказано провалить этот экзамен, — уныло сказал Рон, пока они шли по стертой лестнице. Рон развеселил Гарри, рассказав ему свое описание уродливого человека с бородавкой на носу, которого он увидел в хрустальном шаре. Позже, подняв глаза, Рон понял, что описывал отражение самого экзаменатора.

— Не стоило записываться на Предсказания, — вздохнул Гарри.

— Да уж… зато с Предсказаниями навсегда покончено.

— Ага, — подтвердил Гарри. — Больше не стоит беспокоиться о том, что случится, если Юпитер с Ураном сблизятся.

— А мне теперь по фигу, если чаинки говорят: «Умри, Рон, умри»! Я беру чаинки и сливаю их в мусорку, где их место.

Гарри рассмеялся, но замолк, потому что к ним подошла Гермиона. Злить её было крайне опасно.

— Думаю, я хорошо сдала Арифмантику, — сообщила она. Рон и Гарри облегчённо вздохнули. — Перед обедом нам стоит просмотреть звездные карты —

Когда в одиннадцать часов они поднялись на Астрономическую Башню, ночь стояла просто идеальная для наблюдения звезд — спокойная и безоблачная. Окрестности плавали в серебристом лунном свете, и дул легкий бриз. Каждый настроил свой телескоп, и, после слов профессора Маршбэнкс, приступили к заполнению розданных им звездных карт.

Профессоры Маршбэнкс и Тофти ходили между учениками, проверяя координаты наблюдаемых звезд и планет. Единственным шумом был шорох пергамента, внезапный скрип поворачиваемого на штативе телескопа, и скрип множества перьев. Прошло полчаса, затем час; квадратики желтого света на земле редели по мере выключения света в комнатах замка.

Когда Гарри нанёс на карту созвездие Ориона, под балконом башни, где он стоял, открылись двери замка, и каменные ступени осветились. Гарри наклонился, будто проверяя положение телескопа, и разглядел пять или шесть вытянутых теней, выходящие из замка. Двери замка закрылись, и лужайка снова погрузилась во тьму.

Гарри вернулся к телескопу, настроив его на Венеру. Он посмотрел на карту, чтобы обозначить планету, но что-то отвлекло его внимание: занеся перо над пергаментом, он посмотрел вниз, на темный двор, и увидел, что там бродит полсотни темных силуэтов. Если бы не их движение и не лунный свет, они легко бы слились с темной землей. Даже с такого расстояния Гарри смог узнать самую приземистую из остальных фигур, которая возглавляла шествие.

Гарри не знал, почему Амбридж решила прогуляться в полночь, да ещё и в компании пяти человек. За спиной Гарри кто-то кашлянул, и, он очнулся, вспомнив, что находится на экзамене. Гарри напрочь забыл положение Венеры. Прильнув к телескопу, он нашел планету, и снова собрался нанести её на карту, как его сбил странный звук. За отдаленным стуком, эхом раздавшимся по лужайке, последовал приглушенный лай крупной собаки.

Гарри посмотрел вдаль; сердце его начало колотиться. В окнах Хагрида горел свет, и люди, силуэты которых он видел раньше, стояли под ними. Дверь открылась, и шесть фигур с четкими очертаниями переступили порог. Дверь закрылась, и наступила тишина.

Гарри чувствовал себя очень неловко. Он оглянулся, чтобы узнать, видели ли Рон с Гермионой это, но тут мимо прошла мадам Маршбэнкс. Чтобы она не подумала, что Гарри смотрит в чью-то работу, он быстро склонился над своей звездной картой и притворился, что пишет. На самом деле он присматривался к хижине Хагрида. Теперь силуэты ходили внутри, закрывая свет в окнах.

Гарри чувствовал, что за его спиной стоит мадам Маршбэнкс, и поэтому уставился в телескоп на луну, хотя давным-давно нанёс её на карту. Как только профессор Маршбэнкс отошла, из хижины раздался дикий крик, эхо которого донеслось до Астрономической Башни. Несколько людей рядом с Гарри оторвались от телескопов и посмотрели в сторону хижины Хагрида.

Профессор Тофти еще раз сухо кашлянул.

— Сосредоточьтесь, мальчики и девочки, — спокойно сказал он.

Все ученики вернулись к телескопам, но Гарри посмотрел влево. Гермиона, как завороженная, смотрела на хижину Хагрида.

— Кхе… осталось двадцать минут, — сказал профессор Тофти.

Гермиона, подскочив, вернулась к своей звездной карте. Гарри посмотрел на свою и увидел, что написал Марс под знаком Венеры. Он наклонился, чтобы исправить ошибку.

С лужайки донесся громкий ХЛОП. Некоторые ученики вскрикнули «Ой!», потому что с такой скоростью отставили телескопы, что попали друг другу в глаза. Все уставились вниз.

Дверь хижины Хагрида отворилась, и в льющемся из хижины свете они увидели массивную фигуру, кричащую и потрясающую кулаками, в окружении шести людей, которые направляли на фигуру лучи красного света, будто пытаясь Заморозить.