Гарри Поттер и Орден Феникса

   - Видите цифры, которые идут по ребру галлеона? – спросила Гермиона в конце занятия, подняв повыше одну из монет для демонстрации. В свете факелов шикарно сверкнул желтый металл. – На настоящем галлеоне цифры обозначают серийный номер, по которому можно узнать имя гоблина, его отчеканившего. А на этих фальшивых монетах цифры будут меняться, извещая вас, таким образом, о дате и времени следующей встречи. При изменении даты монеты станут нагреваться, так что вы непременно это почувствуете, если будете носить монету в кармане. Сейчас каждый возьмите по фальшивому галлеону, и когда Гарри определится с датой следующего занятия, он поменяет цифры на своей монете, и это изменение тотчас продублируется на ваших монетах, потому что я наложила на них Дубль-чары.

   После этих слов Гермионы повисло молчание. Гермиона в замешательстве смотрела на обращенные к ней лица.

   - Вообще-то… я думала, что это неплохая идея, - стушевалась она. – В том смысле, что даже если Амбридж велит нам вывернуть карманы, то ничего подозрительного не увидит. Подумаешь, галлеон – что такого? Но… если вам это не нравится…

   - Ты владеешь Дубль-чарами? – изумился Терри Бут.

   - Да, - кивнула Гермиона.

   - Но ведь это… это же соответствует уровню П.А.У.К., - растерянно проговорил он.

   - Ах, ты об этом, - сказала Гермиона, старательно принимая вид скромницы. – Ну, да… похоже на то…

   - А отчего же ты тогда не в Рэйвенкло? – потребовал он ответа, глядя на нее, как на диковинку. – Это с твоими-то мозгами?

   - Честно говоря, на распределении Всезнающая Шляпа вполне серьезно намеревалась отправить меня в Рэйвенкло, - живо поведала Гермиона, - но окончательным ее решением все-таки стал Гриффиндор. Так мы принимаем идею с галлеонами?

   Отовсюду понеслись одобрительные возгласы, и все подались вперед за монетами. Гарри искоса глянул на Гермиону.

   - Знаешь, на что это похоже?

   - Нет, на что?

   - На метки Смертеглодов. Волдеморт прикасается к одной из них, и все метки вспыхивают, как от ожога. Смертеглоды знают, что это команда явиться к нему.

   - Вообще-то… да, - тихо ответила Гермиона. – Я именно оттуда эту идею и позаимствовала… Но, если ты заметил, я решила, что пусть уж лучше дата проступает на куске металла, а не на нашем теле.

   - Да уж… твой способ куда предпочтительней, - расплылся в улыбке Гарри и положил свой галлеон в карман. – Правда, есть риск его случайно потратить.

   - Ну, это без вариантов, - с похоронным видом произнес Рон, внимательно рассматривая свой фальшивый галлеон. – Чтобы перепутать их с настоящими, надо настоящие иметь.

   По мере приближения даты первого матча сезона, Гриффиндор против Слиттерина, Анджелина все чаще настаивала на едва ли не ежедневных тренировках, поэтому в занятиях ДД пришлось взять паузу. Кубок по квиддичу не разыгрывался уже очень давно, и это разжигало всеобщий азарт к предстоящему матчу, причем живейший интерес к его исходу проявляли также ученики Рэйвенкло и Хаффлпаффа, поскольку этим факультетам предстояло играть против обеих сборных. Страстно жаждали победы своих команд и деканы факультетов, хотя оба старательно скрывали это под маской скромных любителей спорта. Гарри по-настоящему осознал, насколько значима для профессора МакГонагалл победа над Слиттерином, когда за неделю до матча она начала отпускать класс с уроков без домашних заданий.

   - Думаю, в настоящий момент вы и так достаточно загружены, - высокопарно промолвила она. Все в классе засомневались, не ослышались ли они, часом, но все разъяснилось, когда профессор МакГонагалл повернулась к Гарри с Роном и жестко добавила: - Я привыкла видеть Кубок по квиддичу в своем кабинете и вовсе не намерена передавать его профессору Снэйпу, поэтому используйте высвободившееся время для тренировок, уж будьте так любезны.

   Снэйп вел себя не менее ревностно. Он так часто резервировал спортивное поле для Слиттеринской сборной, что Гриффиндорцам порой с трудом удавалось туда прорваться. Наряду с этим он полностью игнорировал многочисленные жалобы на то, что Слиттеринцы не упускают случая навести порчу на игроков сборной Гриффиндора в коридорах замка. Когда Алисия Спиннет появилась в больничном крыле с густо разросшимися бровями, полностью закрывавшими глаза и спускавшимися вниз до самых губ, Снэйп упрямо настаивал на том, что это она сама наложила на себя Буйногривые чары. Он также отказался выслушать четырнадцать свидетелей, которые уверяли, что собственными глазами видели, как Слиттеринский хранитель ворот Майлз Блетчли подкрался к ней сзади в библиотеке и наслал на нее эти чары.