Гарри Поттер и Орден Феникса

   Гарри был настроен на победу Гриффиндора – в конце концов, они еще ни разу не проиграли команде Малфоя. Мастерство Рона, прямо скажем, пока еще не доросло до уровня Вуда, но он усердно работал над совершенствованием своей техники. Самой слабой его стороной было то, что он терял уверенность в себе, если совершал ошибку; пропустив в ворота один мяч, он начинал нервничать и неминуемо пропускал и другие. В то же время Рон не раз блистательно спасал свои ворота, когда бывал в хорошей форме. На одной из тренировок случился незабываемый эпизод, когда Рон, повиснув на метле и держась одной рукой, отбил квоффл ногой с такой силой, что тот промчался через все поле и влетел в центральное кольцо на противоположной стороне. Остальная команда решила, что подобная тактика защиты ворот нисколько не уступает недавней игре Барри Райана, хранителя ворот ирландской сборной, против лучшего польского загонщика Ладислава Замойского. Даже Фред заявил, что они с Джорджем, глядишь, и начнут гордиться Роном, и что даже всерьез рассматривают возможность признания своего с ним родства, что, по их словам, они старательно отрицали на протяжении четырех лет.

   По-настоящему Гарри тревожило только одно: не заставят ли Рона впасть в уныние все эти Слиттеринские штучки еще до выхода на поле. Самому Гарри уже четыре с лишним года приходилось терпеть злобное шипение типа: «Эй, Потти, Уоррингтон, как я слышал, собирается в субботу скинуть тебя с метлы». Подобные колючие реплики не только не заставляли его трепетать, но, напротив, забавляли. «Меткость Уоррингтона находится в таком плачевном состоянии, что я бы больше беспокоился, если бы он начал целиться в того, кто рядом со мной, - отвечал он. Рон с Гермионой расхохотались, и это смело ухмылку с лица Пэнси Паркинсон.

   Дело было в том, что на голову Рона никогда еще не выливался такой безжалостный поток оскорблений, издевок и унизительных реплик. Когда мимо него проходили высоченные семикурсники из Слиттерина, бросая на ходу: «О койке в больничном крыле уже договорился, Уизли?», он не смеялся, а становился бледным как смерть. Когда Драко Малфой принимался изображать, как Рон роняет квоффл (а он не упускал такой возможности при каждой их встрече), у Рона начинали алеть уши и трястись руки, причем так безудержно, что он с большой вероятностью мог выронить все, что в тот момент держал.

   Уход октября сопровождался ливнями и продувными ветрами, а ноябрь принес с собой стужу, суровые утренние заморозки и колючие ледяные вихри, впивавшиеся в руки и лицо. Небеса и потолок в Большом зале окрасились в бледно-серый перламутр, на горных вершинах вокруг Хогвартса выросли снежные шапки, а температура в замке упала до таких низких значений, что многие ученики на переменах надевали толстые защитные перчатки из драконьей кожи.

   Утро матча выдалось холодным и солнечным. Проснувшись, Гарри огляделся, ища глазами Рона, и увидел, что тот сидит на кровати, обхватив руками колени и глядя в пустоту.

   - С тобой все в порядке? – спросил Гарри.

   Рон молча кивнул. Глядя на него, Гарри вспомнил эпизод, когда Рон, сам того не желая, навел на себя Порчу блевотных слизняков. Он и тогда был таким же бледным, в холодном поту и совсем не расположен открывать рот.

   - Тебе необходимо позавтракать, - решил поддержать его Гарри. – Идем.

   Когда Гарри с Роном спустились на завтрак, Большой зал активно заполнялся учениками, вокруг царил радостный настрой, и голоса звучали громче, чем обычно. Особенно возбужден был Слиттеринский стол, и, проходя мимо, они не могли этого не заметить. Оглянувшись, Гарри увидел, что кроме традиционных зеленых с серебром шарфов и шляп на каждом из Слиттеринцев было по значку в форме короны. Некоторые по непонятной причине приветственно махали Рону руками и гоготали во все горло. Гарри на ходу попробовал прочитать надписи на значках, но не рискнул слишком задерживаться, поскольку был озабочен тем, чтобы поскорее отвести Рона от Слиттеринского стола.

   За Гриффиндорским столом их с воодушевлением встретили облаченные в красное с золотом однакашники, однако радушный прием нисколько не приумножил боевой настрой Рона, а, напротив, подкосил его дух. Он в изнеможении опустился на ближайшую скамью, и весь его вид говорил о том, что предстоящий завтрак станет последним в его жизни.

   - Каким же надо было быть идиотом, чтобы на это согласиться, - тихо простонал он срывающимся голосом. – Полным идиотом.

   - Не глупи, - уверенно заявил Гарри, пододвигая к нему блюдо с хлопьями. – У тебя все отлично получится, а волноваться – это в порядке вещей.

   - Я бездарность, - прохрипел Рон. – Ни на что не гожусь. Ничего не смогу сделать толком, даже ради спасения собственной жизни. И куда только я смотрел?

   - А ну-ка, соберись, - строго сказал Гарри. – Вспомни, как ты недавно спас ворота, отбив мяч ногой. Даже Фред с Джорджем сказали, что это был просто блеск…

   Рон повернулся к Гарри с выражением муки на лице.