Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)

Гарри упал возле нее на колени, Невилл, держа палочку перед собой, быстро пополз под столом к ним. Едва голова Невилла показалась из-под стола, Искушённый Смертью безжалостно пнул его в лицо, от удара палочка Невилла сломалась пополам. Невилл взвыл от боли и покатился, зажимая руками рот и нос. Гарри, с поднятой кверху палочкой, развернулся кругом и обнаружил, что Искушённый Смертью, сорвав маску, нацелил палочку прямо на него. Это вытянутое, бледное, порочное лицо Гарри уже видел в «Ежедневном Пророке» — Антонин Долохов, маг, убивший Прюэттов.

Долохов усмехнулся. Не имея возможности говорить, свободной рукой он указал на пророчество, которое Гарри по-прежнему сжимал в кулаке, потом на себя и на Гермиону. Смысл жестов был предельно ясен и без слов: «Отдай мне пророчество, или с тобой будет то же, что и с ней»…

— Можно подумать, вы нас всех не перебьете, как только я его отдам! — воскликнул Гарри.

В голове крутились тоскливые мысли, мешая сосредоточиться: одна рука Гарри лежала на плече Гермионы, еще теплом, но посмотреть на нее он боялся. «Только бы она не умерла, только бы она не умерла, если умерла, то это из-за меня…»

— Гарри, ди за что! — отчаянно воззвал Невилл из-под стола. Он отнял руки от лица, и в глаза бросился сломанный нос и кровь, ручьем текущая по губам и подбородку. — Не оддавай ебу!

В этот момент за дверью раздался грохот, и Долохов оглянулся: в дверном проеме возник Искушённый Смертью с головой младенца, голова заходилась в плаче, а здоровенные кулаки молотили во все стороны. Гарри не упустил выпавший ему шанс:

— PETRIFICUS TOTALUS!

Долохов слишком поздно среагировал и не успел отразить заклинание. Он навзничь рухнул поперек тела своего напарника, таким же обездвиженным бревном. Искушённый Смертью с головой младенца, не разбирая дороги, проковылял мимо и скрылся из виду.

— Гермиона, — Гарри тут же принялся трясти ее, — Гермиона, очнись…

— Что од с дей сдедад? — Невилл выполз из-под стола и на коленях подобрался к Гермионе с другой стороны. Нос у него распухал на глазах и беспрерывно кровоточил.

— Не знаю…

Невилл кинулся щупать запястье Гермионы.

— Буйс есть, Гарри, дочно есдь.

У Гарри отлегло от сердца, даже голова закружилась.

— Она жива?

— Ага, по-бойбу, да.

В наступившей паузе Гарри тщательно прислушался, не доносятся ли шаги, но кроме плача и неуклюжего топота в соседней комнате, ничего не услышал.

— Невилл, выход близко, — зашептал Гарри, — мы совсем рядом с той круглой комнатой… Если мы туда доберемся и успеем найти тебе нужную дверь, пока не набегут другие Искушённые Смертью, то ты наверняка сможешь дотащить Гермиону по коридору до лифта… А там разыщешь кого-нибудь… поднимешь тревогу…

— А ты что собидаешься дедать? — Невилл насупился и вытер рукавом кровь из носа.

— Я должен найти остальных, — сказал Гарри.

— Ясдо, догда и я с добой, — решительно заявил Невилл.

— Но Гермиона…

— Возьбеб ее с даби, — твердо решил Невилл. — Я ее бодесу… Сдажаться с диби у тебя дучше бодучается…

Он встал, взялся за руку Гермионы и выжидательно уставился на Гарри. Тот поколебался, потом взялся за другую руку и помог Невиллу взвалить на плечи ее бесчувственное тело.

— Постой-ка, — он поднял с пола палочку Гермионы и вложил Невиллу в руку: — Возьми, на всякий случай.

По дороге к двери Невилл пнул подальше обломки собственной палочки и хрипло пробормотал:

— Бабушка бедя убьет, — при каждом слове из носу у него брызгала кровь, — это быда папина падочка.

Они добрели к порогу, Гарри высунул голову и осторожно осмотрелся. Застекленный подвесной шкафчик, в котором, как предполагал Гарри, хранились времявороты, все падал, разбивался и вновь воцарялся в целости и сохранности на стене неподалеку. Зареванный Искушённый Смертью с головой младенца пронзительно верещал и тыкался куда попало, бестолково опрокидывал напольные часы и переворачивал столы.

— Он на нас и внимания не обратит, — шепнул Гарри. — Пошли… держись сразу за мной…

Они крадучись вышли из кабинета и опять подобрались к двери в черный холл — теперь там, вроде бы, никого не было. Прошли еще несколько шагов. Невилл под тяжестью Гермионы пошатывался. Дверь Зала Времени захлопнулась за ними, и стены опять пришли в движение. У Гарри закружилась голова, должно быть, от недавнего удара затылком, он покачнулся и зажмурился, пока стена не перестала вращаться. И с упавшим сердцем обнаружил, что огненные кресты Гермионы с дверей исчезли.

— Ну, и куда теперь, как ду…?

Но не успели они решить, с чего начать, как справа от них распахнулась дверь, и оттуда вывалились трое.

— Рон! — прохрипел Гарри и бросился к ним. — Джинни… Вы це…?

— Гарри… — Рон издал смешок, качнулся навстречу, ухватился за полу его мантии и уставился на него бессмысленным взглядом, — …вот и вы… хи-хи-хи… какой ты смешной, Гарри… весь перекореженный какой-то…